Моя (не) родная

– Замётано, – он взял меня за подбородок, провёл большим пальцем по нижней губе и отпустил.

– Пеппи! – раздался оклик сына. Я повернулась и увидела миниатюрную девушку с хвостом на затылке. Мирон, не спрашивая, бросился к ней.

– Это ещё кто?

– Пеппи, – отозвался Даня. – Вернее, Марго. А если ещё вернее – один из кусочков прошлого, который я собираюсь сделать настоящим.

Я нахмурилась.

– Если что, она замужем. Ничего личного, Рысь, – лицо его стало серьёзным. – Но с компанией отца я закончил. Жизнь – слишком короткая штука, чтобы провести её в чужой шкуре. Даже если эта шкура очень хорошего и правильного парня. Тем более, если эта шкура правильного, до блевоты хорошего и просирающего жизнь парня.

Данил

Сидящая за рулём карта Агния была тем ещё испытанием. В первую очередь потому, что, как выяснилось, проще научить обезьяну вычислять логарифмы, чем её – водить. Это стало ясно уже на первом круге. Но сам процесс был занимательным, так что мы продолжили. Вторая же причина заключалась в том, что она дико заводила меня, когда злилась, потому что у неё нихрена не получалось.

– Всё, давай завязывать, – похожая на фурию, выпалила она, глядя на покрышки прямо перед мордой карта, и шумно выдохнула.

Только что мы едва не протаранили ограду, благо, что на черепашьей скорости, с которой тащились, это бы ни к чему не привело.

Несколько кругов с Мироном, которые мы сделали до этого, тоже были так себе. Проклятая нога мешала дальше некуда, но кайфанул я всё равно знатно. Да и как было не кайфовать, когда сын то и дело называл меня папой?

Верёвочки свились в одну толстую, прочную нить. Жизнь сама расставила всё по местам. Хорошо, что не отправила меня в ящик.

Наташка, ведьма. В тот день она встретила меня зарёванная, что-то говорила, кричала. Угрожала, что сделает аборт. Думала, буду отговаривать? Нихрена я её не отговаривал. Только сказал, чтобы как следует подумала, и что, если решит родить, от ребёнка я не откажусь. Дело кончилось тем, что она пожелала мне сдохнуть. В сердцах, само собой. Но, что говорится, мысль материальна. Взбешённый, я вскочил на байк, выжал скорость. Дорога была пустая. Пустая, чёрт подери!

Но всё это было в прошлом, напоминанием о котором остался шов на бедре. Не такая, в сущности, большая плата за свободу.

– Выходи, – скомандовал я.

Агния даже не возразила. Мы с ней поменялись местами, и она выдохнула с облегчением. Поморщившись, я сдал назад. Покрышки начали отдаляться, но Агния так и смотрела на них. Потом всё-таки повернулась ко мне.

– Хватит с нашей семьи двух гонщиков.

Мне понравилось, как прозвучало её «в семье».

– Поживём – увидим.

– Что это значит? – с подозрением осведомилась она.

– Ты же не надеешься обойтись одним парнем?

Глянув на трибуну, я увидел этого самого парня в компании Пеппи и старого приятеля. К тому у меня был отдельный разговор.

Агния фыркнула. Я положил руку ей на бедро и погладил.

– Хотел сделать это, как только ты села за руль.

– И почему же не сделал?

– Ты была слишком напряжена. Боялся, не выдержишь.

В ответ на мою усмешку она снова фыркнула. В лице её появилась надменность, которая всегда вызывала у меня желание сломать её. Вернее, когда-то вызывала желание сломать. Сейчас она вызывала совсем другое желание – взять, сделать своей, подчинить её, хоть это и было фактически невозможно. Сломать – да, подчинить – ни за что.

– Хватит тебе одного. – Я было почувствовал досаду, но она добавила: – Если я и соглашусь, то только на девочку. А то устроили… патриархат.

– Значит, воспитаем гонщицу.

При мысли о дочери меня как обухом по голове ударили. Представил себе рыжую малышку с бледной кожей, обнимающую меня за шею маленькими ручонками. Представил, как будет звучать её «папа», как я буду учить её кататься на велосипеде, а если захочет, на чём покруче. Агнию с ней на руках представил.

– Ты что, Дань? – вдруг спросила она.

Я повернулся, вопросительно кивнул. Агния смотрела пристально. Я и не въехал, о чём она.

Она продолжала смотреть.

– Ты как будто не здесь был.

– Да нет. Как раз здесь, – я всё-таки повёл карт вперёд.

Через полкруга мы подъехали к финишной черте. Мирон сразу же подбежал к нам, Пеппи и старый знакомый тоже подошли. Я протянул ему руку.

– Дело у меня к тебе, – когда с церемониалом было покончено, я перешёл к тому, ради чего попросил Пеппи передать, что приеду на картодром. – Слышал, через пару недель намечается заезд.

– Есть такое дело, – он прищурился. Губы изогнулись. Понял, ушлый лис, куда я клоню. – Я тебя правильно понял?

– Правильно. Я буду участвовать. Можешь разослать весточку. Ягуар возвращается.

Агния

Я сразу же узнала мужчину, с которым разговаривал Данил. Алексей. Леший – именно так он представился, когда мы познакомились. Как же давно это было!

– Рад тебя видеть, Рыжуля, – перебросившись с Данилом парой фраз, обратился он ко мне.

– Рысь, – поправила я.

Именно в день нашего с Лешим знакомства я и получила это прозвище. Тогда оно не казалось мне значимым, а теперь я бы не променяла его ни на какое другое.