Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя

Поздно вечером мои друзья — Слава Закревский, Саша Синтёнков, Коля Игнатов, Витя Бурукин — подошли к ограде. Я рассказал суть того, что произошло. Коля Игнатов сразу вскипел и пообещал прибить этого Конюшенко. Но я знал всю бессмысленность таких воспитательных мер, только одним курсантом станет больше на этой гауптвахте. Но грусть есть грусть. Что поделаешь, если свобода была рядом — и вдруг тебя обманули. Но я даже не подозревал, какие события меня ждали впереди.

На следующий день я попал на работу по кухне. Она произвела на меня удручающее впечатление. Я и представить себе не мог, что люди общепита так относятся к продуктам питания. Сначала мы стали свидетелями поголовного воровства: тащили всё, что можно спереть. Если это была сметана, то её воровали все — от мала до велика. Я имею в виду, от большого чиновника, которому выносили бидонами, до его подчинённых, которые брали по ранжиру: кто кружкой, кто чашкой, а кто просто рукой. С мясом происходило то же самое. До общего курсантского котла доходила, может, половина.

Но особенно меня поразила заготовка квашеной капусты. Работа сама по себе оказалась достаточно тяжёлой. Нас привели к огромному чану. Из него надо было перекладывать капусту вилами в меньшие ёмкости. Так как чан находился внизу, а вилы были с короткой ручкой, приходилось нагибаться, подцеплять эту провансаль и затем высыпать её в жбан. Производительность труда была не особенно велика. Спустя какое-то время к нам подошёл один из служащих этой столовой и спросил, почему мы так медленно работаем. «Директор гауптвахты» ответил:

— Работаем как можем.

На что общепитчик буквально гаркнул:

— Да кто ж так работает!

И тут же в грязных сапогах с улицы прыгнул в этот жбан и оттуда, как из ямы, стал выгребать «провансаль» в большую кастрюлю. Половина капусты не попадала в неё, а падала на пол. Это дикое зрелище просто возмутило меня:

— Какого хрена вы тут прыгаете в сапогах, а мы эту капусту потом будем есть!

— Не твоё собачье дело! — был ответ. — А если будешь много разговаривать, тебе ещё пару суток добавят. Лучше побыстрее бы работал!

«Директор» на это изречение молча поднял лопату. После чего рабочий столовой сразу же заглох. Инцидент вроде был исчерпан. На нас «проверяющий» больше не кричал. Но от этого случая у меня остался тяжёлый осадок. Я потом в течение многих лет не притрагивался к квашеной капусте, особенно к той, что подавали у нас в столовой. Ребята удивлялись, ведь я ещё с Москвы любил «провансаль». Мама покупала её в овощных магазинах. Но после всего увиденного… Только лет через пять, купив на рынке у молдаванина капусту, я снова её полюбил.

Работа на кухне окончательно убедила меня в том, что наша забастовка была абсолютно правомерна. Стало ясно, почему курсантов так скудно кормят. Воровство! Я понимаю, у каждого семья. Те годы были достаточно голодными. Наступил «хрущёвский» голод, когда не было хлеба, вместо него — кукурузный эрзац. Не хватало многого — табака, например. И люди использовали своё служебное положение, чтобы накормить близких. Зарплата у них была просто нищенская. А с учётом того, что и на неё в магазинах ничего невозможно было купить, оставался единственный способ — воровать. Думаю, впрочем, что не один голод был причиной того, что мы видели в столовой. Это были лишь ростки, идущие от корней более глубоких пороков. А точнее, там, где полная бесконтрольность, всегда существует соблазн украсть…

Итак, закончились двое суток моего очередного пребывания на гауптвахте. Да, забыл сказать, когда я, подавленный, вернулся в камеру после объяснения с Конюшенко, «директор гауптвахты» спокойно произнёс:

— Ну вот, а ты хотел так быстро расстаться со мною. Я чувствую, что ты у меня будешь заместителем!

Я гневно посмотрел на него, но он похлопал меня по плечу:

— Да ты не рычи. Я-то тут при чём? Но во всём том, что случилось с тобой, ты должен найти и хорошее.

— Чего ж тут хорошего?

— Как чего? Ты мне составил компанию. Ты мне сделал сюрприз. Вот это и хорошо. Ты мне доставил удовольствие провести ещё один вечер в твоей компании!

Он это сказал по-житейски бесхитростно, и я как-то сразу расслабился. И стал проще смотреть на происшедшее. Прошлого не вернёшь, надо получать от жизни и положительные эмоции. Он снова стал рассказывать мне весёлые байки из своей жизни, а я ему свои. Так незаметно и прошёл ещё один вечер. Потом пришли мои друзья, сунули какие-то сладости — бутылку лимонада и пряники… И душа моя понемногу оттаяла.

Через два дня после того, как меня снова отправили на гауптвахту, я опять отправился в комендатуру к майору Трачу. Я знал, что меня ждёт повторное испытание. Перед этим ко мне подошёл «директор гауптвахты» и проинструктировал:

— Слушай, друг! Забудь ты про эту тряпку. И когда будешь докладывать Конюшенко, то убери ведро подальше, а тряпку предварительно выжми и спрячь. И когда никаких предметов рядом не будет, вот тогда докладывай этому засранцу.