Моя Прекрасная Ника

– У вас есть какие-либо воспоминания о пионерском лагере 30-летней давности? – спросила Ника.

– Много воспоминаний. В столовую отряд надо было водить строем, и дети в дороге должны были хором выкрикивать речёвки. Озеро, в котором было полно рыбы. Моя рыбалка: я с детства большой любитель ужения. Соревнование между отрядами на приготовление лучшей ухи из рыбы, которую сами же должны были словить. Благодаря моим навыкам в этих делах, наш отряд занял какое-то призовое место. Чуть ли не на каждом рассвете я просиживал с удочкой на озере. Собственно, просиживать и не было возможности: клёв был бешеный! Вялил пойманную рыбу, вывешивая для сушки в подсобке нашего павильона. Однажды обнаружил, что мои запасы заметно поубавились. Принялся выяснять. Оказалось, что дело рук одного из мальчишек нашего отряда по имени Армен. Когда же я взял его в оборот своими попреками и воспитательными разъяснениями, он на все мои попытки утверждал одно и то же: «Я хвосты не ел. Хвосты не ел». Ага! А как же ты посмел есть остальное?! То, что не твое?! Без разрешения?! А он опять: «Я хвосты не ел».

– Я это помню! – засмеялась Ника.

– Много и других зарубок в памяти. Смотр художественной самодеятельности. Каждый отряд должен был подготовить один-два номера. Я, не мудрствуя лукаво, сколотил небольшой хор, выучил его популярной песне «Гренада» и сам тоже выступил на сцене в качестве хориста и солиста.

– Это я помню лучше всего! – захлопала в ладоши Ника. – Как сейчас, помню ваше соло. Первое. Хор поет: И мертвые губы шепнули: «Грена…» И вы продолжаете один, чистым и печальным тенором:

Да. В дальнюю область,

В заоблачный плес

Ушел мой приятель.

И песню унес.

С тех пор не слыхали

Родные края:

«Гренада, Гренада,

Гренада моя!»

– А второе ваше соло – в самом конце, когда вы заканчиваете вторую половину последнего куплета:

Не надо, не надо,

Не надо, друзья…

Гренада, Гренада,

Гренада моя!

– О, какая у вас память! – восхитился Фархад.

– Просто это песня потом всю жизнь сопровождала меня. Кстати, а вы знаете, что Михаил Светлов написал «Гренаду» в 1926 году?

– Да?! Даже не подозревал об этом! В моем сознании с того самого пионерского лета в Пскенте как само собой разумеющееся сидело понимание: автор сделал синтез двух гражданских войн – нашей и испанской!

– Как это ни удивительно – танцевал только от нашей. Тогда в огромных пределах страны, раньше называвшейся Российской империей, лишь недавно отгремели сражения красных против белых и иностранных интервентов. Хотя, если быть более точным, то не везде. Скажем, в Средней Азии басмачество не мирилось с властью большевиков до 30-х годов. Отдельные столкновения частей НКВД с партизанами-басмачами не прекращались даже с началом Великой Отечественной против гитлеровской агрессии. А в 1926 году, когда Светлов создал стихотворение, очень скоро ставшим знаменитым на все последующие времена, до гражданской войны на Пиренеях еще было 10 лет. И вряд ли тогда 23-летний автор был в курсе положения дел в Испании. Скорее всего, наитие поэта, вызванное увиденной им вывеской гостиницы «Гренада» на Тверской улице в Москве. Недаром большие поэты и вообще художественно одаренные личности были пророками – судьбы своей и судеб Отечества: Пушкин, Лермонтов, Блок, Цой, Тальков…

– А в мою память, – вернулся Пулатов в общее с Вероникой прошлое, – навсегда врезалось еще одно: когда я закончил песню, как вы сказали, чистым и печальным тенором, то девочка-зритель, сидевшая в первом ряду с моей женой, то есть со своей пионервожатой, вскочила, издала какое-то восклицание и радостно захлопала.

– Это была я!

Тут уж он положил свою руку на пясть своей дамы. Она осторожно повернула ладонь кверху. Их руки – его левая и ее правая, – соединились. И они, замечая это, и в то же время как бы не замечая, потом так и сидели.

Счастливые часов совсем не знают. Но они еще и к еде не притрагиваются. Даже в ресторане, где есть просто-напросто положено по умолчанию. Но Фархаду и Нике – не до еды. Некогда. Невозможно оторваться друг от друга в разговорах. Да и не помнится совсем о еде! И не хочется!

– А на том смотре наш отряд занял что-нибудь из передних мест? – спросила Ника. – Вот этого я не помню…