Моя прекрасная принцесса

— Мне кажется, вы взвалили на себя невыполнимую задачу, — бросила она, оглянувшись. — Мама, бабушка и в особенности вы. Моя репутация все равно уже погублена, так зачем стараться?

Он догнал ее и снова притянул к себе.

— Стараться очень даже стоит. Ваша репутация не погублена, лишь слегка… ну, замарана.

— Боюсь, вам потребуется не один бак полировки, чтобы она снова заблестела.

— Ничего, мне это по плечу. — В его голосе не было и тени сомнения.

Джиллиан вздохнула.

— Наверное, очень приятно быть настолько уверенным в своем превосходстве.

Ледяное молчание в ответ на ее слова мгновенно привело Джиллиан в чувство.

— Проклятье! — пробормотала она. — Я не хотела этого говорить.

— Однако сказали.

Поразительно, но он, кажется, не рассердился. Наоборот, крепко сжал губы, словно стараясь не расхохотаться.

— Вы смеетесь надо мной? — с подозрением спросила Джиллиан.

Он не выдержал и улыбнулся. Улыбка ослепляла, словно солнечный луч, прорвавшийся сквозь свинцовое небо.

— И в мыслях не было, — ответил Левертон. — Но позвольте заметить: вы только что нанесли весьма умелое оскорбление. Я бы советовал вам воздерживаться от подобной тактики, беседуя с джентльменом, который вам по-настоящему нравится.

Джиллиан невольно улыбнулась в ответ.

— Я поняла. Однако вас оскорблениями не пронять. Вы непрошибаемы.

— Это вряд ли.

— Я подозреваю, что очень немногие женщины, да и мужчины, если уж на то пошло, когда-либо насмехались или просто посмеивались над вами. В конце концов, вы Безупречный Пенли.

Хотя Левертон не шевельнулся и даже глазом не моргнул, у Джиллиан возникло ощущение, что он отступил.

— Вы удивитесь, — сказал он.

— Черт. Простите. Теперь вы понимаете, почему у меня нет друзей: я ненамеренно оскорбляю всех. Честное слово, сэр, вы попусту тратите на меня время.

— Я в это не верю, — отозвался он. — Но извинения приняты.

Джиллиан наморщила нос.

— Правда?

— Да, по обоим пунктам. Все, что от вас требуется, это стараться изо всех сил. Все остальное предоставьте мне.

— Конечно. — Она мысленно скрестила за спиной пальцы, надеясь, что он не заметит полного отсутствия энтузиазма.

Они дошли до изгороди, тянувшейся вдоль всего поля. Джиллиан отпустила его руку и оперлась на верхнюю перекладину, глядя на мирную картину перед собой. Пусть это совершенно непохоже на обожаемые, грандиозные виды Сицилии, все было свежим и зеленым, и она ощутила легкий соленый привкус, принесенный ветром.

— Здесь очень красиво, — сказала Джиллиан. — Мне нравится.

Он повернулся, глядя на нее, и облокотился локтем об изгородь.

— Я рад, но знаю, что вы скучаете по Сицилии. На самом деле вы хотите вернуться, правда?

Черт. Это последняя тема, которую она хочет обсуждать с ним.

— В конце концов, там мой дом. И вы должны признать, что погода в Англии просто отвратительная, — добавила Джиллиан, стараясь, чтобы это прозвучало беспечно.

— Дело определенно не только в погоде. Вы считаете, что вам тут не место. Что Англия никогда не станет вам домом.

— На самом деле мне и на Сицилии не место.

Придя в ужас от слов, только что сорвавшихся с языка, Джиллиан слепо уставилась вперед, в поле. В этих простых словах заключалась правда — истинная правда.

Он взял ее за подбородок, легонько повернул голову к себе.

— Вы непременно придетесь тут ко двору. Даже в Лондоне, если только дадите себе шанс.

Девушка смотрела в его голубые и бесконечные, как летнее небо, глаза. Попавшись в ловушку этого взгляда, она судорожно пыталась подавить волнение, прежде чем ответить.

— Почему вас это волнует?

Его взгляд спустился к ее губам, потом вернулся вверх.

— Потому что вы заслуживаете того, чтобы люди любили вас.

Нет! Нет! Нет!

Неважно, что он красивый и добрый человек, открытый и искренний, она больше никогда не наступит на старые грабли. Он герцог, а она… Джиллиан точно знала, кто она и что собой представляет.

Девушка отошла в сторону, к калитке-вертушке, ведущей в поле, и весело сказала:

— Это очень странное изобретение. Думаю, я никогда раньше ничего подобного не видела.

— Да, довольно необычное, — согласился Левертон чуть хриплым голосом.

Джиллиан не услышала его шагов, но он оказался прямо у нее за спиной, зажав ее между калиткой и своим крупным телом.

— Она называется поцелуйной калиткой, — пробормотал он ей на ухо. — Догадайтесь почему.

Глава 15

Джиллиан застыла. Ее спина сделалась такой же деревянной, как столбик изгороди, на который она опиралась.

Чарлз мысленно обругал себя. Он полностью осознавал опасность, которую девушка представляла для его душевного равновесия, но сейчас, находясь так близко к ней, он видел, как нахлынувшие эмоции окрасили золотистое свечение ее лица, вдыхал слабый аромат жасмина, исходящий от блестящих волос. Это безумие, но он не мог заставить себя отойти даже на шаг.

«Я хочу поцеловать ее, вот что со мной».