Моя прекрасная принцесса

И кто может ее за это винить? Она всю жизнь сталкивается с отвержением и презрением. Он знал, какую боль это может причинить, — большое за это спасибо отцу.

— Конечно, нет, — мягко отозвался Чарлз. — Не желаете ли опереться на мою руку? Земля тут очень неровная. Мне бы не хотелось, чтобы вы упали и вывихнули лодыжку.

Джиллиан закатила глаза, хотя плечи ее слегка расслабились.

— Можно подумать, я такая уж неуклюжая. Я ведь не похожа на ваших жеманных девиц с томными личиками, ваша светлость, и вполне способна пройти по полю, не рухнув на собственную… не упав.

— Отлично справились, — сказал Левертон. — Никто не догадался бы, что вы собирались сказать.

Ее губы дернулись — она расхохоталась, а подозрительность растаяла в утреннем тумане. Никто никогда не смог бы обвинить Джиллиан Драйден в том, что она пытается скрыть свои чувства. Ее эмоциональная честность, иногда несколько грубоватая, освежала.

— За исключением вас, разумеется, — сказала она.

— Естественно. Я же ваш наставник. Я вижу все и знаю все.

— О! — воскликнула Джиллиан и присела перед герцогом в несколько театральном, но все же вполне уважительном реверансе. — Да вы прямо бог, спустившийся на землю, сжалившись над бедными людишками.

— Теперь вы надо мной смеетесь, мисс Драйден. Но я великодушен и прощу вам столь возмутительное проявление неуважения к наставнику. — Он направился к калитке на противоположной стороне поля.

Она держалась рядом, шагая легко и непринужденно.

— Раз уж вы всезнающий и всевидящий, значит, вы самый подходящий человек для того, чтобы рассказать мне кое-что.

— Что именно?

Она несколько секунд колебалась, и это насторожило Чарлза.

— Я хочу знать, что обо мне говорят в обществе, — произнесла наконец Джиллиан. — После того неудачного случая на балу, как выражается моя бабушка. Особенно я хочу узнать свои прозвища.

— Вы имеете в виду помимо Кулачной Принцессы и Дикой Сицилийки? — сухо уточнил он.

— Да. Я знаю, есть еще прозвища, но вы их от меня скрываете.

— Разве этих двух недостаточно? — попытался увильнуть от ответа Левертон.

Джиллиан не ответила. Погрузившись в размышления, она сняла перчатку и провела ладонью по верхушкам диких лилий. Чарлз давно заметил, как она реагирует на то, что ее окружает, особенно на открытом воздухе. Когда они собирались на прогулку в парк, ему много раз приходилось напоминать ей надеть перчатки или шляпку. Казалось, ничто не может доставить ей большего удовольствия, чем ощущение солнца на лице или ветерка, спутывающего ее темные кудри.

Большинство девушек пришли бы в ужас, увидев, как их лица загорают до цвета бронзы или как ветер треплет их тщательно уложенные локоны, но только не Джиллиан. Она была истинной Дианой, обожающей природу.

Даже весьма непривлекательные представители животного мира ее не отталкивали. Как-то днем, во время путешествия в Линкольншир, сквозь оконную щель в карету заполз громадный паук. Чарлз хотел его убить — после того как у него чуть не лопнули барабанные перепонки от визга сестры и контессы, — но Джиллиан осторожно смахнула насекомое себе на ладонь и выбросила в окно. А потом спокойно продолжила читать книгу, словно ничего особенного не произошло. Обычная деревенская девушка поморщилась бы и прихлопнула паука, а большинство знакомых ему леди закатили бы истерику.

Чарлз находил весьма интересным то, что Джиллиан может быть такой безжалостной, но при этом такой доброй к слабым и уязвимым, будь то ее мать, робкая девушка на балу или злополучный паук, оказавшийся рядом.

— Я знаю, вы стараетесь уберечь меня, — произнесла она наконец, глядя на него снизу вверх. — Но в этом нет необходимости.

— Я с вами не соглашусь. Но должен признать, что испытываю некоторое любопытство. Почему вы считаете, что не нуждаетесь в моей защите или не заслуживаете ее?

— Вряд ли это имеет значение.

— Оказывается, имеет?

— Ваша светлость, я сама могу постоять за себя, — отрезала Джиллиан тоном, ясно дающим понять, что она считает его слабо соображающим. — Занимаюсь этим уже много лет. И весьма успешно.

— И умудрились получить пулю в плечо.

Она беззаботно отмахнулась.

— Случайная оплошность. Не забудьте при этом, что я добилась того, чего хотела.

Чарлз не сумел подавить порыв гнева. Разве можно так безрассудно пренебрегать собственной безопасностью? И почему семья не может лучше присматривать за ней?

«Вот я могу и буду».

— Последствия оказались тяжелыми, — напомнил он. — Или вы о них забыли?

Джиллиан остановилась и сердито сверкнула на него глазами.

— Не забыла. Ведь это у меня, как вы напомнили, осталась в плече дырка от чертовой пули, и это мне пришлось покинуть единственный для меня родной дом. Возможно, я никогда больше не смогу туда вернуться…

— И что, оно того стоило? Достижение вашей цели?

Джиллиан отвернулась и пошла быстрее.

Как ни странно, Чарлз счел ее нежелание отвечать определенным успехом. Если она должна обдумать его вопрос, значит, начинает размышлять, к каким последствиям привели ее поступки и чем ей пришлось пожертвовать.