Моя прекрасная принцесса

— Вы же знаете, что больше не одиноки, — сказал он, догнав Джиллиан. — Да и не были никогда. Контесса и леди Марбери всегда оставались на вашей стороне.

— Знаю, — отозвалась она. — Но некоторые сражения мне пришлось вести самой, им они не по силам.

— Ваши боевые дни позади. Впредь всем этим буду заниматься я.

«Ну, хотя бы до тех пор, пока она не найдет себе подходящего мужа».

— Что ж, вы очень добры, ваша светлость, но, как я уже сказала, в этом нет необходимости.

Левертон попробовал зайти с другой стороны.

— Представьте, что я внезапно оказался в чужой стране. Допустим, на Сицилии, где я непреднамеренно столкнулся с бандитами. Не разумнее ли будет обратиться за помощью к местному человеку, достаточно искушенному в решении подобных задач? К тому, кто близко знаком с подобными проблемами и сможет меня защитить?

Ее губы дернулись.

— Это будет разумно.

— Так думайте обо мне как о своем проводнике и защитнике в чужой стране, мисс Драйден, в точности как если бы вы стали моим проводником, окажись я на вашем пороге на Сицилии.

Она засмеялась:

— Это означает, что английское светское общество все равно что сицилийские разбойники, так?

— Согласитесь, что они и в самом деле могут внушать ужас.

— К сожалению, я не могу перестрелять ваших аристократов, — заметила она. — До чего неудобно.

Левертон улыбнулся:

— Хотя иногда я готов разделить с вами это чувство, все же умоляю вас воздержаться. Лучше, столкнувшись с неприятностями в следующий раз, обратитесь за помощью ко мне.

— Хорошо, но при одном условии, — заявила она.

— При каком?

— Вы ответите на мой вопрос. Что же обо мне говорят в Лондоне?

Раньше или позже она все равно это услышит, уж лучше пусть услышит от него. Но ему совсем не хотелось сделать ей еще больнее.

— Просто скажите, — уговаривала герцога Джиллиан. — Заверяю вас, я слышала и похуже.

— Это меня и печалит, но ладно. — Он с трудом заставил себя произнести: — Вас называют Герцогиней Легкого Поведения.

Джиллиан вздрогнула и нахмурилась.

— Я не совсем поняла.

— Но вы же знаете, что такое женщина легкого поведения?

Она растерянно посмотрела на него.

— Конечно. Но про герцогиню — не понимаю.

— Это потому, что вы дочь герцога королевской крови. Конечно, «принцесса» прозвучало бы точнее, но, думаю, когда дело доходит до оскорбительных прозвищ, про точность забывают.

Джиллиан косо на него взглянула.

— Теперь я понимаю, почему в тот день в Гайд-парке вы отослали меня домой с Гриффином и Джастин. Должно быть, боялись моей реакции. Наверное, подумали, что я поколочу бедного мистера Страттона за то, что он принес такую неприятную новость.

Она приняла это спокойнее, чем он ожидал. Более того, намного лучше, чем он сам, когда впервые услышал это омерзительное прозвище. Он тогда сумел сдержать ярость только потому, что они со Страттоном стояли на дорожке в Гайд-парке, на виду у прогуливающейся публики.

Джиллиан покачала головой.

— Каким испытанием я для вас оказалась! Если так и дальше пойдет, скоро за мной, как грязный плащ, потянутся прозвища на каждую букву алфавита.

— Боже милостивый, надеюсь, что нет! Весь смысл нашего отъезда сюда в том, чтобы положить конец подобным сплетням.

— Да, конечно, — согласилась она, на этот раз довольно рассеянно.

Они подошли к перелазу — на этот раз более традиционной постройке из грубых ступенек, дававшей возможность перебраться через каменную ограду. Чарлз протянул Джиллиан руку. Погруженная в свои мысли, она ее даже не заметила, а просто оперлась ладонью на стену и легко перебралась на другую сторону. Левертон, вздохнув, перебрался следом.

Мгновение спустя Джиллиан внезапно остановилась.

— Погодите. Это бессмыслица какая-то.

Чертовщина и проклятье! Он боялся, что она сообразит.

— В чем бессмыслица? — спросил Чарлз, приготовившись выкручиваться, насколько будет возможно.

Джиллиан внимательно посмотрела на него.

— Почему меня называют женщиной легкого поведения? Разве у меня множество поклонников, женатых или холостых, с которыми я флиртую сутками напролет? Вы единственный мужчина, с которым я провожу время.

Чарлз показал на часовню, стоявшую чуть в стороне от дороги.

— Пройдемся?

Она скрестила руки на груди и спокойно посмотрела на него.

— Чего вы недоговариваете, ваша светлость?

— Вы же знаете, что совсем ни к чему обращаться ко мне так официально. «Левертон» вполне подойдет.

— Если вы надеетесь этим отвлечь меня, то очень ошибаетесь. Лучше скажите сейчас, ведь раньше или позже я все равно выясню.

Из Джиллиан получился бы отличный шпион для Веллингтона. И все-таки Чарлзу хотелось как-то обойти щекотливую тему.

— Да все в порядке, — бодрым голосом заявила девушка. — Я не разозлюсь, обещаю.

Он взял ее за руку и повел дальше по дорожке.

— Хорошо, но давайте не будем останавливаться, ладно? Почему-то так мне проще говорить.

— А, вы смущаетесь. Значит, это что-то неприятное. Что ж, не надо щадить мои чувства. Я выдержу.

Джиллиан в жизни пришлось выдержать слишком многое. Это приводило его в бешенство и придавало еще больше решимости в желании оберегать ее.