Моя профессия спаситель

— Может, мы с вами разные газеты читали. Но, помнится, журналисты извинялись за раздутую на пустом месте сенсацию, — Ани и сама слышала, что голос ее ничуть не теплее погоды был, но любезничать с этим приставалой никакого желания не было. — Господин Нелдер сам себя случайно поранил.

— Знаем, знаем, — тут же подхватил Май. — Сам упал на нож — и так двенадцать раз. Мне вот что интересно, ведь нигде, ни в одной Са-амой малюсенькой статеечке дочка академика Сатор упомянута не была. Интересно, кто так озаботился? Но мы-то с вами в курсе, как оно на самом деле!

— А как оно на самом деле? — осведомилась Анет.

О том, что таким заботливым был Саши, который, оказывается, наперед просчитывал, пока сама она обижалась, что подлый гоблинолог ее одну с сумасшедшей оставил, Ани говорить, конечно, не стала.

— Ну, милая девушка, — полицейский развел руками в толстенных рукавицах. — Какие между нами могут быть секреты?

— Всякие, — отрезала Анет. — Если вас интересуют подробности, то обратитесь к… участникам событий.

— Так сами же говорили, в психушке она!

— В пансионате. И, насколько мне известно, господин Нелдер уже вышел из больницы и даже приступил к работе.

— А откуда вам известно? Вы-то с СЭПа уволились. И даже, я слышал, выступили соискателем на должность…

— Послушайте, что вам от меня нужно? — не выдержала, наконец, Ани. — Вернее, что вам на этот раз от меня нужно?

— Да ровным счетом ничего, — перепугался Май. — Просто вот решил навестить и с оказией повесточку передать.

— Зачем?

— А вдруг вы мне нравитесь? Откровенно говоря, меня всегда к дамам в желтых халатиках тянуло.

— Ну и тянитесь на здоровье, — разрешила Сатор. — Например, в больницах таких дам навалом.

— Так те незнакомые, а мы с вами вроде как уже успели познакомиться. И, опять же, те, что в больницах все больше на серьезные отношения рассчитывают, а мне только так, душой отогреться и дальше по своим делам скакать. Какие мне отношения, когда днюю и ночую на работе? Думал вот собаку завести, да ведь затосковала бы совсем, бедолага, — понизив голос, словно в чем-то интимном признался, сообщил полицейский. — Так я кота завел.

— Привет коту, — отчеканила Ани, поворачиваясь к выходу.

— Вот не ожидал, что такая милая и во всех планах решительная девушка окажется обыкновенной трусихой, — посетовал в пустоту Май.

— Что вы имеете в виду?

— Да так, в общем рассуждаю. Вот, допустим, адресочек, который вы у меня так настойчиво выпрашивали, а я дал, не посетили. А почему?

— Потому что с некоторых пор я не считаю возможным влезать в чужие дела. Особенно, когда меня об этом не просят.

— Правильно, — похвалил сыщик, — без вас перемрут.

— Кто перемрет? — опешила Анет.

— Ну те, в чьи дела вы без спросу не лезете, — даже удивился очевидному Май. — Они вот сидят, и знать не знают, бедолаги, что существует на свете такая милая девушка по имени Ани. А то, может, обратились бы за помощью. Но нет, не обратятся, потому как не знают, отчего и помрут.

— Послушайте, что вы несете?

— Папочку, — признался полицейский и даже продемонстрировал Сатор эту самую папочку, которую крепко в варежке сжимал, — с повесточками. А вот вы несете откровенную дурь. Тоже мне, устроили тут страдания нежной барышни! Смотреть и то тошно. Даже моего кота бы вывернуло, а он мужик крепкий, даром что кастрированный.

— Да что вы себе позволяете?!

— Лезу туда, куда меня не просят. Вот, например, вам мозги вправить пытаюсь. Заметьте, почти из чистого человеческого альтруизма. Ну, и еще немного из симпатии к дамочкам в халатах.

— Как вы не понимаете! — в сердцах почти выкрикнула Ани, сама себе кого-то очень напоминая, вот только ей сейчас было совсем не до копания в глубинах памяти. — Есть вещи, которые исправить попросту невозможно!

— Исправить можно все, кроме проломленного черепа, — веско заявил сыщик. — Хотя наша с вами общая знакомая даже эту истину умудрялась опровергать. А повесточку все же возьмите. Там сверху прописано, куда и во сколько следует явиться. В суде и увидимся, госпожа Сатор.

Анет послушно взяла «повесточку», пытаясь сообразить, что это такое было. Соображалось с трудом, потому как в голове у нее случился грохот и треск, вроде того, который при ледоходе бывает.

Глава 18

Записку с адресом потенциальной матери эльфеныша, которую ей следователь дал, Анет нашла не без труда, в глубине души надеясь, что отыскать ее так и не получится. Но бумажка, как назло, отыскалась, поэтому пришлось действовать. Хотя бы из чистого упрямства и привычки все до конца доводить. А еще потому, что с новой работой все было не слишком определенно: то ли берут, то ли нет, обещанное же: «О решении мы сообщим!» уверенности не добавляло. Ну и, конечно, потому, что на душе плескалась муть и девать себя некуда.