Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, рев

15 августа (2 августа). Вчера, рано утром, куда-то перевезли (не то в Кострому, не то в Тобольск) из Царского Села нашего отставного Царя с семьей, свитой и прислугой. Пускай он был злодеем для государства, но мне его теперь страшно жалко, да и много найдется людей, жалеющих его «по-человечески». Ну что возят туда и сюда? Отпустили бы за границу. Живут же там разные экс-короли, и чем те лучше его? <…>

17 августа (4 августа). <…> Был вчера на открытии Второго Всероссийского торгово-промышленного съезда в качестве делегата от о-ва[378] для содействия торговому родству. Конечно, только сидел и слушал. Впрочем, побаивался, как бы нас всех «товарищи» не арестовали и не побили: уж очень речи и настроения были антиреволюционные. Вопияли о погибающей родине, называли Советы «шайкой политических шарлатанов», министров «расточителями, которых надо взять под опеку», и все в этом ключе. Прямо черносотенные разговоры, но, по совести скажу, страшно правильные, ибо с каждым днем становится все яснее и яснее, что у русских, даже у передовых людей, положительно нет, как сказал П.П. Рябушинский⁹⁵, «государственного разума». И молодчина этот Рябушинский: говорит основательно, четко, едко, смело и красиво. Приятно послушать как крупного дельца-практика и опытного оратора. Ловок еще Бубликов (член Гос. думы). У этого много юмора и парламентского умения захватить внимание слушающих. Много говорил и С.Н. Третьяков⁹⁶, Председатель Моек, биржевого комитета, кандидат в министры торговли и промышленности и приятный молодой человек. Прости меня Господи! – но я все-таки подумал, что если бы и он был министром, то тоже бы для России не явился спасителем. Он, собственно, про то только и говорил, что его приглашали в министры. Настоящему же министру торговли Прокоповичу⁹⁷ досталось на съезде! Выходит, он совсем не на месте, и министром, да еще таким «специальным», как торговли и промышленности, – по недоразумению. Его телеграмма с фразистыми благопожеланиями закончилась такой нелепицей: «После съезда прошу приехать ко мне для доклада». Когда это читали, так был и смех, и возмущение – социалист, а требует «докладов».

20 августа (7 августа). Бедняжку Николая Александровича Романова⁹⁸ отвезли с семьею в Тобольск. Ведь это настоящая Сибирь: 2800 верст от Петрограда и 250 верст от ж.-д. сообщения. Каково-то этой изнеженной семье жить зиму в таком жестоком климате, и чем она виновата, что родилась для царствования, а не для ссылки? Сердечно жалко их, как жалел и тех, которых цари и Николай ссылали в тот же Тобольск и дальше. <…>

<22 августа (9 августа) – 25 августа (12 августа)>

26 августа (13 августа). Кроме трамваев вчера бастовали (сегодня трамваи ходят) на городском газовом заводе, прислуга и повара некоторых ресторанов и кофеен и на многих заводах. Не устыдились бастовать и в «земгорских» разных мастерских. Однако этим совещание[379] не сорвано, и первый день его прошел в порядке, без эксцессов, как в самом Большом театре, так и около его. <…>