Моя рыжая проблема 1-2

— Я могу уничтожить Лиору, — сказал он вдруг с вымораживающим спокойствием. — Поэтому Эфанга её и впутал. Она не сумеет защититься от огня, значит, мне надо будет использовать это, — и он перевернул руки ладонями вверх; твёрдые, намозоленные пальцы со стороны казались гладкими. Я хорошо помнила, какая убийственная сила в них заключена. — Надо подбежать, ударить её и вытащить со сцены. Но пока я буду возиться с Лиорой, Соул меня размажет. Он подмастерье — значит, быстрый, и просто пустой головой его не обманешь. Сейчас я выигрываю почти все поединки. Знаешь, как? — Тейт уставился исподлобья.

— Догадываюсь.

— Бью сразу по всей сцене. Очень быстро и очень сильно, обычно остаётся яма. Помнишь, как было с Боззой? — спросил он, и я склонила голову, мысленно возвращаясь в первый свой день в Лагоне. О, да, такое забудешь, пожалуй… — Вот примерно так же. Только больше и горячее раз в десять. Могу и сильнее, но тогда выйду за сцену, а это уже проигрыш. Даже если враг сдох, — оскалился рыжий. — Лао не горит и умеет исчезать, он бы и победить мог. Итасэ, наверно, успеет что-то такое создать, чтобы выжить, ну, или опять превратит себя в чёрный ветер. У созидающих совершенство есть такая техника… — Тейт неопределённо пошевелил пальцами, закатив глаза. — Ну, они как бы оборачивают магию вокруг себя, но это мало у кого получается. Кокон Кагечи Ро я пробиваю, значит, пробиваю почти всё.

Я растянулась на влажной земле, щурясь на яркое синее небо. Облака неслись высоко-высоко, как горсть перьев, подхваченных ветром.

Голод куда-то пропал.

— Впечатляет. Но тогда Лиоре точно конец.

— Во-во, — вздохнул рыжий и загремел крышками. Вот у кого аппетит неуничтожимый! — Так что проблемы две. Нужно узнать, что умеет Соул, и придумать, как бы не убить Лиору. Я, конечно, самый сильный ученик в Лагоне… Но этого мало. Надо уметь этим управлять.

— В смысле? — приподнялась я на локте. Тейт отставил наполовину опустевшую пиалу с супом и снова показал мне руку:

— Видишь? Это инструмент. Можно что-то написать, взять, создать, разобрать, приласкать… — понизил он голос, а потом сжал руку в кулак. — И представь, что им можно только бить. Очень сильно. Хочешь взять пиалу — и сразу вдребезги, срываешь кижу — и в кашу, в затылке чешешь — раз, и дыра. Вот это моя сила.

Мне ярко, как наяву, вспомнилась драка со свободными в пещере, когда мы с Тейтом были связаны сознаниями и все ощущения и мысли делили на двоих. Вот это жгучее, напряжённое, что рвалось из глубины его существа — и есть магия испепелителей? Если да, то не представляю, как таким можно "приласкать". Мощь воистину убийственная — и неконтролируемая, как истинная стихия.

Но если включить логику…

Тейт ведь умеет разжигать костёр магией. И даже больше того — дрова горят всю ночь, медленно и равномерно отдавая тепло. Светящиеся шары у него не иллюзия, в отличие от моих, в их основе какой-то странный процесс, почти не связанный с выделением тепла. Выходит, разрушениями способности Тейта не ограничиваются?

Шрах, сюда бы Тони! Это дома он милый братец-зануда, а вообще-то его знают как крупного специалиста по пирокинезу, профессора Энтони Бланша. Старшего и, так, на минуточку, самого успешного сына доктора Дейдры Даймонд-Бланш. У него одних публикаций в серьёзных изданиях полсотни, не говоря уже о статейках в "Псионик-экстрим". То, что делал рыжий, по ощущениям очень похоже на пирокинез, значит, и методы работы и исследований наверняка в чём-то совпадают… Впрочем, я могу и ошибаться. Результат действий внимающих и поющих — точь-в-точь как у телепатов и эмпатов. Но вот методы в корне другие.

Логика моего мира, боюсь, не поможет.

— А другие испепелители, получается, могут действовать тоньше? — спросила я наконец.

— Угу. Мягко сказано, — кисло откликнулся он и скосил на меня взгляд. — Слушай, ты поешь всё-таки, а потом завалимся в мастерскую Чирерори. Посмотришь на испепелителей и сама поймёшь, в чём разница. Ну, заодно и я спрошу совета.

Я уже было протянула руку к ополовиненной пиале с супом… да так и застыла:

— Ты знаешь мастера Чирерори? Того пижона в голубом?

Тейт оживился:

— Ну, да, он круто одевается. Я поэтому к нему и пошёл… Ну у тебя и глазищи, да щучу я. Шмотки не то чтобы ни при чём, но важнее, что он очень сильный, а берёт всех. Хотя вот прям с ним я не занимался, даже до подмастерьев не дошёл. Мне помогали старшие ученики. У него хорошая мастерская — большая, но все друг друга знают.

— И они не будут возражать, если ты приведёшь к ним постороннего? Секреты ремесла и всё такое…

Рыжий уставился на меня, как на слабоумное, но милое существо:

— Это Лагон, Трикси. Сюда приходят учиться. И здесь учат всех. Какие ещё секреты? Если знания таить друг от друга, то магия застынет, новое перестанет появляться, а старое забудется.

Я поспешно уткнулась в пиалу с супом. Мне стало стыдно.