Моя рыжая проблема 1-2

Кого "их" — уточнять не потребовалось. Я зябко передёрнула плечами и, уже не скрываясь, сделала шаг назад, спиной прижимаясь к Тейту. В словах старухи было двойное дно; кажется, зла она нам не желала, но и отпускать не хотела… почему?

— На материк смерти нельзя никого увести, каждый сам принимает решение, — уклончиво ответил Итасэ, однако почти сразу добавил, смягчаясь: — Скорее, наоборот. Мы идём вглубь гор, ищем кое-кого. И собираемся вернуться в Лагон как можно скорее.

Хозяйка долины, похоже, не слишком-то поверила ему; от неё веяло состраданием и одновременно — разъедающей злостью, и если первое чувство относилось к нам, то второе — к кому-то сильному и недосягаемому. Неужели к мастеру Лагона?

Приятно знать, что не всем нравится этот синий инкуб. Интересно только, что он ей такого сделал.

— Дело твоё, — проскрипела старуха и, отвернувшись, шагнула к побережью. — Сколько вас таких было, глупых. Слушаете дурных советов… Я такая же была. Одной из первых ушла за океан, да вот не дошла. К счастью, — вздохнула она протяжно, сжимая и разжимая изуродованную руку. — С годами их становилось больше, тех, кто исчезал за океаном. А этому властолюбивому мерзавцу, — старуха стиснула кулак, и суставы хрупнули, — всё мало. Он посылает новых и новых. Что ж, время расплаты близко. Потому что они стали возвращаться. Те, другие, более сильные, чем я. Те, кто дошёл до конца.

— Она говорит правду, — произнёс вдруг Тейт ясным, удивлённым голосом. — Трикси, помнишь, я хотел послушать путешественника? Ну, до того, как вся эта ерунда с Лиорой началась, — неопределённо крутанул он запястьем. — Так вот, я послушал. И он, точнее, она, путешественница, говорила, что на островах встречала женщину. И та женщина, ну, сказала, что она вернулась оттуда. Из-за океана.

— Женщина? — с непонятной, тянуще-болезненной надеждой откликнулся Соул, на мгновение упустив Орсу.

— Из-за океана? — с восторгом взвыла девчонка, вытягиваясь на мысках. — Хочу!

— Путешественница? — несколько разочарованно вздохнул Лао. — Надо было послушать. Люблю хорошие истории.

— Да не знаю я больше ничего, — буркнул Тейт, оказавшись под прицелом любопытных взглядов. Только Итасэ сохранял видимость безразличия, но и ему было досадно, что он ничего не слышал о людях, побывавших за океаном. — Успеем — вернёмся в Лагон и застанем ещё её… Или вообще махнём на острова, где эту женщину видели, ну. Но сначала — дела, — и он решительно хлопнул меня по плечу.

— Действительно, — ровно произнёс Итасэ и снова повернулся к хозяйке долины. — Я благодарю вас за то, что вы позволили мне увидеть ваше искусство. Надеюсь однажды вернуться сюда вновь.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Дивный образчик дипломатии. Иными словами, "Мы не сердимся, но нам, пожалуй, пора. Давайте разойдёмся мирно".

— А я рада была увидеть твоё искусство, молодой подмастерье, — неохотно ответила старуха, опускаясь на песок у корней жутковатого дерева. Нахлынула волна, промочив её широкие рукава — и с шипением откатилась. — Но позволь сказать на прощание: Лагон — не единственное место, где можно жить. И не лучшее. Вы уходите из моего лабиринта — и погружаетесь в иной, откуда выхода уже нет.

Итасэ, казалось, не собирался отвечать. Но, когда мы все уже очутились в туннеле, вдруг сбежал вниз на несколько ступеней и выглянул в пещеру. Влажный океанский ветер разметал его волосы и подхватил край шарфа — как хвост у воздушного змея.

— Позвольте тогда сказать и мне: мастер Лагона не забывает своих учеников, никогда. Никаких, слышите?

Старуха ничего не ответила, но свет, исходящий из пещеры, немного померк.

Когда мы выбрались наружу, в долине шёл дождь, тёплый и солоноватый.

Глава 33. Изнанка

Освящённая временем последовательность действий и слов,

которая теоретически должна приводить к определённым результатам.

К сожалению, в действительности чаще приводит к проблемам.

(Из свитка "Загадки Лагона")

Эрнан лежал, подложив руку под затылок, и курил здоровенную пиратскую сигару. Клубы дыма поднимались высоко под купол цирка и там смешивались с облаками.

Всё это ужасно напоминало сюрреалистический сон, но, к счастью, сном в полном смысле слова не являлось. Однако и бодрствованием назвать это было нельзя; мы зависли в том полуреальном пространстве, которое возникает, когда соприкасаются разумы сильных псиоников, и никто не хочет — или не может — впускать другого на свою территорию. Казалось, что время здесь замерло; опасная иллюзия, ведь в реальном мире оно продолжало идти.

Я ощущала смутное беспокойство. Возможно, потому что снаружи разразилась очередная маленькая лагонская катастрофа, или из-за странного облика, который принял Эрнан… Точнее, из-за новообретённых дядиных привычек.

Очередной клуб дыма вздулся парусом — и накрыл меня.

Тепло.