Моя рыжая проблема 1-2

Налетел солёный океанский ветер, парусами раздувая шарфы и пересчитывая мириады нежных разноцветных травинок под ногами. Чуть дальше фантасмагорический луг тонул в песке, сверкающем, как алмазная пыль. На бесконечный пустынный пляж накатывали чёрно-синие волны с пенными шапками; низко-низко над водой носились длинноклювые птицы, перекликаясь тонкими голосами. У самой линии прибоя оборонительными башнями высились огромные деревья — с тёмной бугристой корой, почти без веток, с длинными тонкими метёлочками вместо листьев.

Пахло свежестью — пронзительной, острой, так, что лёгкие леденели.

— Красивая работа, достойная настоящего мастера, — негромко произнёс Итасэ.

От дерева отделился силуэт, незаполненный контур. Я невольно сглотнула и отступила на полшага — лишь бы очутиться подальше от этого жутковатого бага реальности.

— Кхе, хе… Я давно уже не мастер, — прошелестел контур и приблизился ещё немного, наливаясь объёмом, цветом, жизнью…

Мне стало дурно.

У долины был не хозяин — хозяйка. Женщина, изуродованная временем, как выветренный до дыр столб известняка. Её кожа сморщилась, огрубела и потемнела, волосы выцвели, глаза глубоко запали и побелели; узлы суставов были вдвое шире самих пальцев, длинные ногти скрючились и растрескались. Наверное, когда-то она могла похвастаться примечательным даже для Лагона ростом, но теперь согнулась едва ли не вдвое.

Концентрированного купола хватило, чтобы понять: это настоящая плоть, не пугающий образ для чужаков и не маска скучающего мага со своеобразным чувством юмора. Преодолевая инстинкт самосохранения, я потянулась глубже, осторожно касаясь сознания — и почти сразу отпрянула.

Хозяйка долины пугала не потому, что её облик соответствовал возрасту — не одна и не две сотни лет, старше Ригуми Шаа и Аринги вместе взятых. А потому, что старость была неестественной, как результат неизлечимой болезни, особенно жуткой потому, что она искорёжила только тело, оставив разум кристально ясным.

— Тем не менее, вы не из свободных, — продолжил Итасэ.

Он выступил вперёд, легко и непринуждённо принимая роль лидера. Лао безмолвно стоял за его плечом — светлый и радостный дух-хранитель.

— С чего ты так решил? — сощурилась старуха, проутюживая нас взглядом по очереди. Когда подошла моя пора, я рефлекторно улыбнулась и, не глядя, нащупала руку Тейта.

— Ваше искусство, — повёл рукой Итасэ. — Песня разума и материя, воплощённая из пустоты. Соединённые вместе, они способны обмануть даже чувства мага. В таком лабиринте можно блуждать годами, не осознавая течения времени, и наконец забыть самого себя… Я знаю того, кто изобрёл это страшное искусство; мой мастер был его учеником.

Старуха расхохоталась, цепляясь за собственные широкие рукава.

— А ещё прежде его учеником была я. Что, это чудовище до сих пор держит власть? Такие, как он, просто её не отдают… — она закашлялась, потом шагнула ближе и посмотрела на Итасэ в упор. — И куда ты идёшь? Туда, куда он послал? Идёшь послушно, как айр… Посмотри на меня — хороша, а? Я ему тоже верила…

К чести Итасэ, он даже не вздрогнул, когда изуродованные ладони обхватили его лицо, заставляя повернуться.

— Куда бы мы ни шли, мы делаем это по своей воле, — мягко возразил он и отвёл её руки. Старуха неприязненно цокнула языком. — А теперь — ваша очередь отвечать. Зачем вы напали на нас?

— Напала? — вздёрнула подбородок старуха. — Никому вреда не было. Побегали по моей долине? Велика беда.

— Мы потеряли время.

— Время? — почти беззвучно рассмеялась она и развела руками: — Посмотри на меня. Вот оно, твоё время. Вот его предел. Дальше оно бессильно. Что тебе несколько дней? Что тебе даже год? Ты, маг, ты изменяешь мир, тебе ли бояться времени. Или Оро-Ич не объяснял тебе?

— Я ещё не настолько хорош, чтобы мастер Лагона говорил со мной о времени, — улыбнулся Итасэ неожиданно тепло, чарующе, и хозяйка долины дёрнулась. — Но я стану даже лучше. Спрошу снова: зачем вы пытались нас задержать?

Она угрюмо уставилась исподлобья:

— Разве скука и одиночество — недостаточные причины?

— Для женщины, которая старше моего мастера? Которая создала всё это? — усмехнулся Итасэ. — Если бы вы пожелали, то собрали столько учеников, сколько может вместить долина. И основали бы свой собственный клан, где вас славили бы как прекраснейшую и мудрейшую. Но вы здесь, глубоко в горах, одна… и настоящая, — тихо добавил он, и в этот момент почему-то посмотрел не на измождённую временем женщину перед собой, а на океан, над которым парили птицы.

Старуха обернулась, проследив за его взглядом.

— Да, — задумчиво произнесла она. — Пожалуй, ты понимаешь, что важно. Кто ты такой?

— Мечта одного поэтически настроенного мастера о сыне, — склонил голову к плечу Итасэ. — Или, может быть, о себе самом — только лучше и правильнее.

— Каждый ученик может сказать о себе подобное, — резко ответила старуха. — А мне нужна правда.

— Итасэ Ран, подмастерье Ригуми Шаа из ложи овеществляющих ничто.

— Ригуми Шаа… Не помню такого мальчишки, — поджала губы она. — Наверное, он позже пришёл. Я отвечу на твой вопрос, но сперва скажи: ты ведёшь их за океан?