Моя семья и другие звери

– Вы такие прозорливые, ты и Марго, что я иногда себя спрашиваю, как вы с этим живете.

– Да я просто тебя спросила.

– Разумеется, я упал в воду. А что еще могло случиться?

– Дорогой, скорее переоденься, а то простудишься.

– Как-нибудь обойдусь, – с достоинством сказал Ларри. – С меня хватит покушений на мою жизнь за один день.

От всякой помощи он отказался, взял в кладовке бутылку бренди и ушел к себе, а Лугареция по его распоряжению раскочегарила камин. Ларри залез в постель, завернулся в одеяло и принялся чихать и поглощать бренди. Во время обеда он отправил служанку за новой бутылкой, а когда мы собрались на чаепитие, он уже вовсю распевал и чихал со страшной силой. Перед ужином Лугареция понесла наверх третью бутылку, и мать всерьез забеспокоилась. Она послала Марго проверить, все ли с ним в порядке. После долгого молчания послышались возмущенный голос Ларри и жалобная мольба Марго. Озабоченная мать затопала вверх по лестнице, чтобы разобраться в происходящем, а мы с Лесли последовали за ней.

В спальне огонь бушевал в камине. Ларри исчез под спудом одеял. Марго со стаканом воды в руке стояла перед кроватью, и лицо ее изображало отчаяние.

– Что с ним? – решительно подходя, спросила мать.

– Он пьян, – чуть не рыдая сказала Марго, – и я не могу от него добиться ничего вразумительного. Я пытаюсь заставить его выпить английскую соль, а то завтра ему будет совсем худо, но он отказывается. Залез под одеяла и кричит, что я хочу его отравить.

Мать забрала у нее стакан и подошла к кровати.

– Ларри, не валяй дурака, – сказала она резко. – Немедленно выпей это.

Одеяла зашевелились, и из их недр показалась лохматая голова. Ларри посмотрел на мать затуманенным взором и в задумчивости похлопал ресницами.

– Отвратительная старуха… Кажется, я тебя где-то видел, – произнес он, и не успела мать оправиться от шока, как он провалился в глубокий сон.

– Это ж сколько он выпил, – в ужасе сказала мать. – Но раз он уснул, давайте подбросим полешек в огонь и оставим его одного. Проспится и почувствует себя лучше.

Поутру Марго обнаружила, что горящие угли провалились между половиц и занялась деревянная балка. В одной ночнушке, бледная от перепуга, она ворвалась в спальню матери.

– Пожар… Надо бежать! Надо бежать! – кричала она, как драматическая актриса на сцене.

Мать живо вскочила с постели.

– Буди Джерри… буди Джерри, – взывала она, пытаясь бог знает зачем влезть в корсет поверх ночной рубашки.

– Просыпайтесь… просыпайтесь… Пожар… пожар! – заголосила Марго.

Мы с Лесли выскочили на лестничную площадку.

– Что происходит? – спросил Лесли.

– Пожар! – закричала Марго у него над ухом. – У Ларри пожар!

Появилась мать в странном виде: скособоченный корсет поверх ночной рубахи.

– У Ларри пожар? Скорей его спасайте! – закричала она и заспешила на чердак, а мы за ней.

Комната была заполнена едким дымом, сочащимся из-под половиц. Сам Ларри мирно спал. Мать подбежала к кровати и начала его тормошить.

– Ларри, просыпайся! Да просыпайся же!

– Что случилось? – спросил он сонным голосом, садясь на кровати.

– У тебя пожар!

– Ничего удивительного. – С этими словами он снова улегся. – Скажи Лесу, чтобы потушил.

– Надо залить, – крикнул Лес. – Скорее!

Следуя его команде, Марго схватила наполовину опорожненную бутылку бренди и вылила содержимое на половицы. Языки пламени взметнулись и весело затрещали.

– Дура, да не бренди! – заорал Лесли. – Воды… принеси воды.

Но Марго, переживая по поводу своего вклада во всесожжение, разрыдалась. Лес, тихо ругаясь, стянул одеяло с лежащего Ларри и стал им сбивать пламя. Тот с негодующим видом сел на кровати.

– Что, черт побери, происходит? – вопросил он.

– Дорогой, в твоей комнате пожар.

– Я не понимаю, почему я должен окоченеть. Зачем с меня сорвали одеяло? Что вы все так суетитесь? Неужели так трудно потушить огонь?

– Заткнись, – огрызнулся Лесли, оттаптываясь на брошенном одеяле.

– Вы все паникеры, каких свет не видывал, – сказал Ларри. – А надо просто включить голову. Лес себя вообще не контролирует. Если Джерри принесет топорик, а мать и Марго немного воды, мы быстро все потушим.

Со временем, пока Ларри, лежа в постели, давал указания, нам удалось вскрыть пол и загасить балку. Этот горбыль из оливкового дерева толщиной двенадцать дюймов, видимо, тлел всю ночь, поскольку обуглилась добрая половина. Когда же появилась Лугареция и принялась убирать обгоревшие одеяла, сломанные доски, остатки воды и бренди, Ларри с облегчением вздохнул.

– Ну вот, – сказал он, – все сделано без паники и суматохи. Я же говорю, надо просто включить голову. Кто-нибудь может принести мне чай, а то голова раскалывается.

– Неудивительно. Надрался как сапожник, – сказал Лесли.

– Если ты не можешь отличить высокую температуру после переохлаждения от пьяной оргии, то не тебе бросать тень на мою репутацию.

– У тебя явно похмелье после высокой температуры, – заметила Марго.

– Это не похмелье, – с достоинством возразил Ларри, – а результат стресса, когда к тебе на рассвете врываются четверо полоумных и ты вынужден брать ситуацию под свой контроль.