Моя судьба. История Любви

Так продолжается всю неделю до последнего дня нашего пребывания в Казани. До вечера я лежу в постели, и мои спутники изо всех сил стараются меня развлечь. Комната, где я живу, не блещет комфортом, окна ее, как и во всех номерах гостиницы, выходят на сортировочную станцию.

Наш артист-звукоподражатель Жак Перро просто бесподобен: постукивая себя пальцами по горлу, которое у него — в отличие от моего горла — в прекрасном состоянии, он издает самые неожиданные звуки. Жак может имитировать кого и что угодно. Внезапно он отворяет окно и громко свистит, подражая свистку начальника станции. Как видно, такие свистки одинаковы во всех странах, потому что… какой-то состав трогается с места!

Сперва мы думаем, что это всего лишь совпадение. Жак снова свистит, и второй товарный поезд, стоявший на путях, в свою очередь трогается с места! Сомнений не остается: Перро вызвал неразбериху на станции. Железнодорожные служащие бегают по перрону. Жак поспешно захлопывает окно! Мы помираем со смеху. «К счастью, Галина оставила нас без присмотра», — замечает Жан-Мишель Бори. Про себя я думаю, что она не похвалила бы нас за эту неуместную шутку! Тем не менее, этот случай останется одним из самых веселых моих воспоминаний о нашей поездке в Советский Союз.

От триумфа к катастрофе

Как и в прошлом году, день своего рождения я праздную в пути.

За два с половиной месяца гастролей мы побывали в 75 городах. Ни дня передышки. Я немного отдыхаю только тогда, когда у меня несколько сольных концертов в одном городе.

За рулем нашего черного автомобиля, как всегда, шофер Рене. Я устроилась на заднем сиденье и стараюсь вздремнуть. Джонни вынужден напоминать водителю: не ехать быстрее 80 километров в час, иначе меня мутит.

Обидно, но все складывается так, что я не могу попасть в Авиньон 22 июля… Ничего не поделаешь. Я и сама вижу, как трудно все распланировать. Настоящая головоломка! Надо выбирать кратчайшие маршруты, учитывая при этом пожелание муниципалитетов. Если пути наши и других звезд эстрады пересекаются, надо следить за тем, чтобы дни выступлений не совпадали и даже проходили с некоторым интервалом: ведь кошельки у зрителей не резиновые. С некоторых пор летние гастроли пользуются дурной славой у импресарио, ибо проходят со скрипом. Концерты с участием известных артистов нередко собирают мало публики. Отчего бы это? Иногда нам помехой служат телевизионные передачи, поясняет Джонни. Иногда играют роль финансовые соображения. Мне пока везет. Я таких трудностей еще не испытала. На моих концертах залы всегда полны. Но я понимаю, что все это может внезапно рухнуть. И потому стараюсь быть в самой лучшей форме, чтобы зрители чувствовали, что не зря потратили деньги. Впрочем, концерты доставляют удовольствие и мне самой. Ведь я так люблю выходить на сцену и петь!

22 июля. Мы в курортном городке Пале. Это прелестное местечко. Мне чудится, что из-за поворота вот-вот может появиться императрица Евгения. В гостинице нам с тетей Ирен отвели соседние номера, их окна смотрят на море. Итак, с этого дня я — совершеннолетняя. Но взрослой себя не ощущаю. Тетушка подает мне пакет, присланный из дома. Матита перевязала его красивой ленточкой. Бумага, в которую он завернут, покрыта рисунками моих братьев и сестер. А внутри. праздничный пирог, традиционный сладкий пирог, который мама собственноручно печет для нас: такой же пирог она прислала мне два года назад в летний лагерь!

К нам пришли друзья: два товарища по профессии — Жак Дютрон и Ги Маршан. Пришел и Марсель Сердан, отца которого хорошо знал Джонни. Марсель очень славный молодой человек. Мы веселимся, танцуем. А назавтра я узнаю из местной газеты, что мы с ним — жених и невеста!

— Просто ужас какой-то, — жалуюсь я тетушке. — Стоит мне с кем-нибудь потанцевать, и его тут же объявляют моим суженым!

— Подумаешь! Такое будет происходить с тобой еще не раз! — замечает Джонни. — Ты могла бы досадовать, будь он уродлив, как Квазимодо, но прослыть невестой Марселя Сердана-младшего вовсе не обидно!

— Что ж теперь делать? Послать в газету опровержение?

— Зачем? О тебе уже складывается легенда. И она будет существовать, независимо от твоей воли.

Мне это не по душе. Не вижу причин, почему у меня должна быть двойная жизнь: та, которой я живу на самом деле, и та, которую мне приписывают.

— Наверное, у артиста всегда двойная жизнь, — говорит тетя Ирен своим тихим и ровным голосом. — А может, у него даже несколько жизней. Каждый по-своему представляет себе жизнь любимого артиста. Так что ты сейчас живешь в воображении тысяч зрителей в разном облике.

Не мешай им придумывать твою жизнь, а сама живи собственной жизнью. Не понимаю, почему тебя все это тревожит.

Потому что я не люблю, когда обо мне выдумывают разные небылицы.

— Возможно, журналист искренне думал, что между тобой и Марселем что-то есть… У тебя был такой веселый, такой счастливый вид.