Моя судьба под твоими ногами

Конечно, Крайдин пошел с ней. Было видно, что его переполняет желание спрашивать, но он сдерживается, ощущая ее неохоту отвечать. Но ведь больше у него никаких ниточек в мире не осталось – так что странного, что он мертвой хваткой уцепился за единственную? Марисса этому не удивлялась, ей скорее требовалось разобраться с собственными эмоциями. Можно ли ненавидеть человека, если он сам не помнит своих преступлений? Марисса ему может расписать, каким жестоким мерзавцем он был, но это все равно будет лишь рассказ, будто бы о другом человеке. А теперь он почти чистый лист – может написать любую другую биографию, даже стать совсем другим человеком. Или он остался прежним, просто об этом не помнит? Немного освоится и сразу примется убивать, унижать и мучить? Или встанет за плуг, помогая крестьянину, даже не представляя, что можно вести себя иначе? Что делает человека самим собой, если не воспитание, обстоятельства, принятые им решения? Из любого ребенка можно вырастить монстра при большом желании, и, наверное, из любого можно вырастить святого – хотя последнему доказательств Марисса не знала. Но от ответа на этот вопрос она и решила плясать дальше и пока ненавидеть Крайдина по-прежнему себя не заставляла.

И именно поэтому больше наблюдала, чем направляла. Ведь могла плести Крайдину о том, что он был скромным архиватором или доблестным рыцарем, спасающим дам из бед и ничего не требуя взамен. Что угодно могла врать – и он за отсутствием других ориентиров рано или поздно начал бы принимать этот образ. Но Марисса этого не делала, ей было интереснее узнать, каким человеком он захочет стать сам. Однако все-таки приходилось и отвечать на его расспросы. На привале следующим вечером Крайдин не выдержал – должно быть, он весь день придумывал, о чем хочет узнать в первую очередь и сколько вопросов успеет задать до того, как Марисса начнет привычно раздражаться.

– Ты не любила меня из-за того, что я был преступником? Это портило и твою жизнь?

– Да, Крайдин. Лучше тебе не знать, что именно ты мне сделал.

– Как скажешь. У меня постоянно ноет правое запястье. Это старая травма или новая?

– Понятия не имею!

– Ясно. Я был женат?

Марисса сделала вид, что очень сосредоточена на том, чтобы мясо не обгорело.

– Не был.

– Дети?

Марисса уже чувствовала растущее раздражение:

– Насколько я знаю, нет. Но мне неведомо, скольких женщин ты изнасиловал и не обзавелся ли где-нибудь потомством!

– Даже так? – вопрос прозвучал без эмоций – он попросту хотел разобраться в себе самом и на что был способен.

Она задумалась и вынуждена была признать:

– Вообще-то, я точно не знаю, насиловал ли ты женщин сам… Так что это просто домыслы. Бесы, оказывается, я вообще очень многого о тебе не знаю, – она вдруг вспомнила. – Но я видела двух твоих любовниц! Они обе были красавицами, накхаситками и зрелыми женщинами, и, кажется, хорошо к тебе относились. Так что, возможно, только такие женщины тебе нравились?

– Возможно, – он принимал любые ее выводы. – А ты замужем?

Марисса поморщилась:

– Может, хватит разговоров на сегодня, Крайдин? Давай перекусим и будем спать.

– Хорошо. Я понял – ты не хочешь отвечать. Потому я сегодня больше не буду спрашивать, буду говорить.

– О чем? – Марисса посмотрела на него с удивлением, протягивая палку с нанизанным куском мяса.

– О том, что мы с тобой одеты не по погоде. Если температура упадет еще на несколько градусов, то нам придется несладко. У нас есть деньги, чтобы купить лошадей или теплые вещи?

Марисса обреченно покачала головой, она об этом тоже думала.

– Ничего нет, Крайдин. Я виню себя за глупость. Хоть вещи у меня отняли, но почему я не догадалась даже какие-нибудь серьги прихватить? На те серьги, что я надевала в последний раз, мы бы табун лошадей купили…

– То есть ты была богата?

– Опять вопросы?

– Нет. Я проверял, могу ли тебя подловить, – он лукаво улыбнулся.

– А я устала от допросов!

– Нет, ты не хочешь отвечать, потому что боишься выдать что-то важное. Твоему раздражению больше неоткуда взяться.

– Много ты понимаешь, человек без памяти!

– Вынужден признать, что не понимаю ничего. Кроме того, что ты мне зачем-то врешь – ты не сестра мне.

– Это еще почему?! Еще какая сестра, волей злых небес!

– Я пошутил. Хотел посмотреть: твои глаза горят зеленым, когда ты злишься, или мне показалось.

– И как, горят?

– Нет, конечно. Это я себе придумал, ты же сказала, что твоя мать была ведьмой, а это слово мне смутно говорит о чем-то темном, неприятном. Завтра я буду спрашивать о ведьмах, сестренка. Ведь завтра снова будет вечер?

Он перехватил ее взгляд и тихо рассмеялся. Марисса же не знала, как реагировать – смеяться в ответ этому черновику Крайдина Сорка или хмуриться, видя в нем явные признаки настоящего Крайдина.

Улечься снова пришлось рядом, земля уже заметно источала холод, а ветер поднялся и пронизывал до самых костей. Вот будет смешно, если Марисса смогла обрести свободу, но замерзнет просто потому, что сбежала не вовремя.