Моя судьба в твоих руках

Голос его был тихим и чуть хриплым, и сердце ее взволнованно забилось, уловив знакомые нотки. Она облизала пересохшие губы и услышала, как резко вздохнул Рамон. В его глазах читалось неприкрытое желание, а от могучего тела буквально исходили импульсы энергии, и они опьяняли. Эмили знала, что он хочет ее, и ощущала отклик в своем теле — некое первобытное, властное чувство.

— Чем ты тут занимаешься?

Эмили смотрела на его губы, видела, что они движутся, но не могла понять ни слова из произносимого.

— Что? — едва слышно спросила она.

Рамон приподнял ее голову, заставив девушку посмотреть себе в глаза.

— Чем занимаешься? — повторил он.

Вблизи она видела каждую черточку его лица, ощущала жар, исходящий от его тела, что, казалось, пропитывал воздух, замедляя кровь в ее венах.

— Я пеку шоколадные брауни, — прошептала Эмили.

— Разве в шоколаде не содержится кофеин?

Словно завороженная, она вновь посмотрела на его губы.

— Ты что, так и будешь читать мне лекции? — с вызовом произнесла она. — Или наконец поцелуешь?

Рамон с наслаждением прикоснулся губами к губам Эмили, точно жаждущий, проведший несколько дней в безжалостной пустыне. Девушка, прильнув к нему всем телом, теребила его волосы, стонала, подхлестывая желание. Рамон с неохотой оторвался от ее губ. Если продолжать в том же духе, он овладеет ею прямо здесь, на столе, или на полу. Подняв Эмили на руки, он направился в коридор. Она прошептала ему на ухо:

— В мою комнату.

Несколько секунд спустя он опустил свою ношу на кровать, срывая с нее одежду, и, раздев, застонал. Ее кремовая кожа была шелковистой и гладкой, грудь — роскошной и даже чуть более пышной, чем прежде. Взяв в рот один розовый сосок, Рамон увидел, как тело Эмили выгнулось, а руки ее стали ласкать его голову. Вот она принялась дергать за пуговицы его рубашки.

— Несправедливо, — пожаловалась она. — Я раздета, а ты нет.

Рамон, ухмыльнувшись, с неохотой отстранился и моментально избавился от одежды. Обнаженный, он сел верхом на ноги девушки, чтобы полюбоваться ее телом. Живот Эмили пока был плоским — никакого намека на беременность. Но он знал, что в ней зарождается жизнь и они создали ее вдвоем. Это его ребенок, а значит, и мать тоже принадлежит ему. Это чувство было сильнее любого страха.

Наклонившись, он поцеловал живот Эмили и посмотрел в ее глаза. Оба молчали, и Рамон слышал лишь биение собственного сердца, но, казалось, некое молчаливое обещание прозвучало в воздухе. Опустив голову, Рамон принялся целовать ее, спускаясь по животу к самому центру. Она была возбуждена, и, проникнув в нее пальцем, он услышал удовлетворенный вздох.

— Сделай это ради меня, дорогая, — скомандовал он, присоединяя ласки языка к рукам, и Эмили тут же содрогнулась в экстазе.

— Рамон!

Она прижимала его голову к себе все сильнее, а он не отрывал губы от ее лепестков, чтобы продлить ощущения. Наконец ее тело расслабилось, и он приподнялся на руках, дрожа от нетерпения. Но если он овладеет ею сейчас, то может не совладать с собой. Не повредит ли это ребенку?

Перекатившись на спину, Рамон посадил Эмили на себя, позволив ей руководить. Она, разгадав его намерения, аккуратно приподнялась и, обхватив пальцами его член, скользнула вниз. «Презерватив», — едва не выкрикнул он, но вовремя вспомнил, что им не нужна защита. Закрыв глаза, он застонал, наслаждаясь ее жаром и возбуждением. Рамон старался не двигаться, позволяя Эмили решить, с какой скоростью двигаться и в каком направлении. Она принялась скользить вниз и вверх, и все вокруг исчезло из его сознания, осталась лишь девушка, сидящая на нем верхом, с лицом, на котором было подлинное наслаждение. Никаких страхов и забот. Только головокружительная страсть и секс — и неслыханный по своей силе оргазм.

— Я назначил нам встречу с гинекологом на вторник.

Голова Эмили покоилась на плече Рамона. Сонно открыв глаза, она не сразу поняла смысл сказанного. Тело, охваченное ленивой истомой удовольствия, отказывалось двигаться. На губах ее расцвела улыбка: она полагала, что о таких бурных приступах страсти пишут лишь в книжках. Однако же когда-то она серьезно считала, что не принадлежит к числу людей, любящих секс.

Вспомнив про тесто, оставленное на кухне, Эмили снова улыбнулась. Кому нужен шоколад, когда есть секс? Внезапно, осознав произнесенные Рамоном слова, она попыталась вскочить на кровати, однако его рука ее удержала.

— Что ты сказал? Отпусти меня.

— Нет.

— Почему? — сердито выкрикнула она.

— Потому что ты сейчас начнешь обижаться на меня.

— Я уже обиделась.

— Тем более я должен тебя успокоить.

Эмили яростно принялась вырываться, но Рамон был намного сильнее, и мощные его руки были точно стальные прутья клетки.

— Ну и ладно! — воскликнула она, бранясь про себя. — Позволь хотя бы посмотреть на тебя.

Рамон слегка ослабил руку, и девушка сумела повернуться, чтобы взглянуть ему в глаза. При этом грудь ее коснулась его груди, и где-то в животе начал нарастать жар. Они все еще не успели одеться и сидели на кровати, лишь прикрыв ноги простыней.