Моя свекровь и другие животные

– Дорогая… – Свекровь не удосужилась постучать. Она вплыла в комнату с уверенной неторопливостью океанского лайнера, знающего, что он – самый роскошный корабль в океане.

Белый костюм.

Золотые цепочки на запястьях. Домашние тапочки расшиты круглыми камнями, которые мне напоминали чьи-то глаза. Пояс с теми же камнями.

Сверток в руках.

– Добрый вечер, – я старалась говорить спокойно. – Я вот… в окно смотрю.

– Это хорошо. Только выходить не следует. Этот мир, полагаю, слишком чужд для тебя.

– Чужд.

Надо же, какое у нас вдруг возникло взаимопонимание.

– Я вообще не представляю, как такое возможно…

– Что именно? – Величественный взмах руки, и сверток превратился в платье. То есть не совсем чтобы в платье: просторные шаровары из бледно-зеленой тюлеобразной ткани, узкая рубашка до середины бедра и просторный жакет, на сей раз изумрудного колеру. – Мне подумалось, что тебе, должно быть, не слишком удобно все время ходить в одном и том же. Поэтому если ты не возражаешь…

Какие вежливые слова, а тон таков, что становилось ясно: не стоит мне возражать.

Я и не собираюсь.

– Я взяла на себя смелость подыскать домашнее платье. Думаю, в нем тебе будет удобно. Завтра доставят другие.

– Спасибо.

Интересно, а белье под это платье полагается надевать?

– Не за что, дорогая… Не за что, – она любовно провела по ткани ладонью. – Это круонский шелк… мы держим несколько ферм с шелковичными червями. Слышала?

– Кто не слышал о шелковичных червях, – пробормотала я.

Белье имелось.

Я просто не сразу поняла, что эти мотки веревочек с запутавшимися в них кусочками ткани и есть белье.

– Действительно… Нам повезло на пески с высоким содержанием кварца. К слову, я собиралась отдать эти фермы за сыном.

Мило.

Это у них так принято, за женихом приданое давать?

– Он, конечно, несколько далек от прикладной биологии…

Я все же присела и покачала головой, надеюсь, выражая именно сочувствие.

– А вот вам, как видела, нравится работать с живым. Анемоны вас признали.

– А могли и не признать?

По губам свекрови скользнула тонкая улыбка.

– У нас не принято трогать чужие цветы. Очень легко остаться без пальцев.

Ага…

А за обедом, стало быть, не судьба была.

– Не стоит переживать. Это адаптированная форма, – свекровь успокаивающе погладила меня по плечу. – Никто не станет держать в доме по-настоящему опасное растение.

Уже легче.

– Самое большее, что вам грозило, – кислотный ожог.

Я сглотнула.

Однако странные у них здесь представления об опасности.

– Иногда ребенку лучше на собственном опыте позволить понять, что есть опасность. Малая боль – большой опыт, так здесь говорят.

Вот что-то сдается мне, что речь идет вовсе не об анемонах.

– Я взяла на себя смелость ознакомиться с результатами вашего тестирования, – она обошла стороной столик, и сороконожка замерла, свернулась клубком и погасла, из яркого насекомого превращаясь в некое подобие камня. – Ваши эмпатические способности… любопытное приобретение.

Ага, как и я сама.

Взвешена.

Оценена.

И признана годной.

Я подцепила пальцем веревочку и, прикинув, как сия конструкция будет выглядеть в итоге, покраснела и положила белье на место.

– Так, говорите, вы знакомы с червями? В вашем мире они тоже встречаются? – Свекровь распахнула окна, впуская в комнату свежий ветер и запах азалий. Но только их. Стоило чему-то крупному и явно агрессивно настроенному подлететь ближе, как оно увязло в завесе.

– Встречаются, – я поерзала. – Гусеницы такие… едят листья, потом строят коконы из шелковой нити. Эти коконы, кажется, кидают в кипяток, чтобы личинка погибла, а затем раскручивают.

Познания мои были куцы и печальны.

– Какое варварство! – не то восхитилась, не то возмутилась свекровь. – Не стоит опасаться, никто не заставит вас уничтожать бедных животных.

Она щелкнула пальцем по гудящему шару, отправляя его в темноту сада.

– Скоро включатся ультразвуковые глушилки, и полог станет непроницаемым, – сказала она. – Наши черви обитают в песках. Они питаются песчаным крилем, мелкими простейшими, которыми заселены верхние слои. И, охотясь, поглощают огромное количества песка. Органика переваривается, а неорганика преобразуется в пищеварительном тракте. Слюна червей содержит вещества, изменяющие структуру песка. Он превращается в клубки тончайших нитей, которые червь попросту отрыгивает.

Лежащий на кровати наряд заиграл новыми красками. Ткань из отрыжки песчаного червя – как-то не самая лучшая реклама.

– Дальше уже дроны подбирают, распутывают… Нити получаются исключительной прочности, но в то же время мягкие и тонкие. Это одеяние не пробить ни осе, ни даже шершню.

Понятно. Огламуренный бронежилет для девочки, если той вздумается выйти из дома.

А ведь тянет.

Я слышу, как поет пустыня.

– Конечно, процесс пусть и автоматизирован, но все равно нестабилен, как сама популяция червей. В последнее время их что-то беспокоит. Надеюсь, вы поймете, что именно.

Конечно.

Я же специалист. По внеземным червям…

Слетаю и спрошу. Может, песок несвежий попался или луны не в той фазе сошлись. Кому ж еще в этом разбираться-то?