Моя Святая Земля (СИ)

Подошёл пожилой монах, держащий в руках пучок перьев на палочке - ими он вычищал пыль с тех частей храмовой утвари, которые нельзя было просто протереть тряпочкой из-за труднодоступности.

- Чего взыскуете тут нынче, отроки? - спросил он хмуро. - Не время.

- Молимся за счастье принцессы, святой человек, - сказал Эральд. - Самое время, мне кажется.

На лицо монаха, и без того мрачное, пала тень.

- И истинно - ни место, ни время, ни расположение светил небесных не благоволят... Что тебе принцесса, дитя Божье? Не твоего ума дело. Выпей завтра вина, а нынче - иди себе с миром.

- Послушайте, святой человек, - вдруг вырвалось у Эральда, - а не позволите ли просить вас...

Монах просканировал его взглядом.

- Коль не денег собираешься просить, Божье дитя, то - проси, отчего бы и нет. Денег у бедных слуг Господних нынче скудно - и свечи капитул ставит за свой счёт...

- Хочу увидеть принцессу вблизи, - сказал Эральд, снижая голос до шёпота. - Ведь её свадьба - один-единственный шанс, другого не будет никогда. Помогите мне, пожалуйста, святой человек, ради Господа - и я ещё за вас помолюсь...

Монах задумался.

- В храме... Принцессу-невесту... хм...

- Да ладно, святой братец, - вдруг встрял Сэдрик. - Кому от этого будет жарко или холодно? Просто - найди местечко, где мы бы могли провести ночь - чтобы оттуда было хорошо видно алтарь. Влюблён братишка, безнадёжно, мирская суета, конечно - но снизойди к слабостям мирских человек, а мы пожертвуем, - и здоровой рукой сунул монаху серебряную монету.

Монах взглянул на деньги, фокусным образом исчезнувшие с его ладони, и тяжело вздохнул над несовершенством мира:

- Молись, бедное дитя, чтоб Вседержитель наш тебя от наваждения избавил... ну что мне делать с душевной добротой и благостью, внушённой Господом?! Смотрите же, отроки, если кто узнает, что вы сидели в келейке для чтеца - быть вам в Тайной Канцелярии и дельно. Нынче никто не одобряет баловство...

- Мы никому не скажем, - пообещал Эральд. - Просидим ночь тихо, как мыши, а утром посмотрим на церемонию...

Монах быстро, воровато оглянулся.

- Позже приходите. Когда храм запрут, приходите, к западному входу. Я вас впущу. А сейчас - идите себе, сейчас стража придёт, и мирские станут храм проверять... Всё боятся чего-то... чего бояться в доме Божьем...

- Только впустите, пожалуйста, - сказал Эральд, заглядывая монаху в глаза. - Мы будем надеяться на вас, как на Господа.

- Всё сказал уже, - буркнул монах. - Идите, идите, пока святой наставник не заметил...

Эральд и Сэдрик вышли из храма - чуть не столкнувшись у входа с отрядом солдат, которыми руководил маленький человечек, до ушей закутанный в мех.

- Срань господня, - ругнулся Сэдрик. - Повсюду шпионы, не растрепал бы, монах поганый... Теперь вот трясись - впустит или не впустит... Последнее ему отдал, засранцу...

- А откуда у тебя вообще деньги, Сэдрик? - спросил Эральд. - На что ты живёшь? Ты ведь не аристократ, дохода с земель не получаешь...

- Точно, - Сэдрик скорчил гримасу. - Не с земель, а из земли. Граблю мёртвых, доволен?

- Офигеть... прости.

- Это ты прости, не могу я тебе врать, король. А откуда ещё? Жратва всю дорогу дорогая, а мне - в поле, что ли, работать с одной рукой? Господа ради побираться - так добрые люди проклятому не подадут...

- Сэдрик...

- Если нам понадобится, туда и пойду. На кладбище. По крайней мере, медяки с глаз будут, а повезёт - так и больше. Мне плевать, насколько тебя коробит, король. Если нам с тобой вообще понадобятся деньги после этой свадьбы.

- Сэдрик, я же тебя не упрекаю и не обвиняю...

- Ладно, плевать.

Они остановились в нише у западного входа. Становилось всё холоднее, и стылая морось превратилась в мокрый снег. Ветер свистел в кронах парковых деревьев. Работяги перебрались на площадь перед храмом и принялись сооружать какие-то навесы; снег падал на факелы, свет стал красен и зловещ.

Эральду было холодно. Он накинул на голову капюшон и обхватил себя руками, но холод тёк откуда-то изнутри, превращаясь в мелкую нервную дрожь.

- Не простудись, - сказал Сэдрик. - Встань так, тут меньше дует.

- Ты уверен, что хочешь остаться со мной? - спросил Эральд, вжимаясь в нишу всем телом. - Я даже не представляю, что будет завтра.

- Не выйдет у тебя от меня избавиться, - буркнул Сэдрик. - Вот бы сбитня ещё или вина горячего... Да где же этот сучий монах, бесы его носят... Может, подождём где-нибудь под крышей?

- Мы уйдём, а он выйдет.

- Ну да...

Время тянулось страшно долго. Эральду казалось, будто оно остановилось вообще, он впал в странный транс и с ясностью галлюцинации видел, как по узкому и низкому лазу, рвано освещённому факелом, идут громадный белобрысый мужчина в тёмно-красном плаще с золотым кантом и миниатюрная беременная женщина в тяжёлом синем платье, вышитом жемчугом - ей тяжело, он её поддерживает, и лица у обоих отчаянные... отчаянные и безнадёжные...

Мама. Как сложно отвлечься.

- Я всё время думаю о ней, государь, - сказал принц Бриан.