Моя темная «половина»

– Странно, совсем чихать не хочется, – задумчиво пробормотала она и воодушевленно добавила: – Ну хоть какой-то плюс от этих метаморфоз! – Перекинув животное из выносливого на удивление жгута в собственные руки, стиснула кота с такой силой, что, будь он обычным, наверняка завопил бы и начал вырываться. Но Таас обычным не был, потому без проблем стерпел крепкие объятия и даже ласково замурлыкал. – Всегда хотела кота завести, – призналась Ангелина.

– Я тебе своего одолжу! – поспешил отреагировать Сэн.

Таас согласно мяукнул и потерся головой о плечо женщины.

– Рыжего хотела? – Она продолжала рассуждать вслух, почесывая посланника за ухом.

– И перекрашу! – заверил ее маг.

Многообещающий диалог оборвали хлопок открывшегося портала и грохот опрокинутого котла.

– Вашу ж ма-а-ать! – выронив кота, взвыла Ангелина и, метнувшись к разлитому вареву, принялась ловить волосами расползающиеся сгустки.

– Слушай, ты совсем обнаглел! – прошипел возникший возле стеллажа Ийзэбичи. На нем поверх обычной одежды болтался традиционный синий плащ ордена, но белой маски на лице не было. – Мало того что свалил на меня это сборище недоразвитых идиотов, так мне еще и посылки для тебя передают! – С этими словами гай Огненный пнул ногой продолговатый сверток, изгвазданный вылившейся из котла жижей. В «посылке» с трудом, но можно было опознать Многоликого, опутанного с головы до ног силовой нитью. – Вот! С приветом от Кир-Кули. Забирай.

– Сегодня просто день сюрпризов, – констатировал Сэн, подходя к пленнику.

– О да! – отозвался дракон, наконец обратив внимание на свидетельницу его громкого появления, и шагнул к ней, расплываясь в обольстительной улыбке. – Кто вы, прелестное видение?

– Знакомы, – отрезала Гелла, закидывая в поставленный на место котел последние из «сбежавших» ингредиентов.

– Что вы, я бы не смог забыть такую встречу! – со всей искренностью возразил Ийзэбичи, пытаясь поймать один из мелькнувших рядом жгутов. Но тот, ловко ускользнув, больно щелкнул дракона по рукам и спрятался за спину хозяйки. – О-о-о, какая женщ-щ-щина, – переходя на шипящие нотки, восхищенно протянул рыжеволосый гость.

Таас закатил глаза и, будто вспомнив, что он всего лишь милый котик, громко заурчал. Сэн же только вздохнул, подхватил с пола посылку от Кир-Кули и направился к выходу.

– Если что, я в соседнем зале, – бросил он напоследок и с грохотом захлопнул дверь.

В главном шарту Лирэн-Кули…

Лей-Кули сидела в своей части материнского шарту прямо на полу, гладила кардара, примостившегося рядом, и дулась. Этот не слишком красивый глагол наиболее близко описывал ее состояние. Вот за что, спрашивается, ее наказали? За то, что пыталась самым невинным образом развлечь дядину невесту? Что может быть безобиднее похода по торговым рядам? А о всяких там недоброжелателях, жаждущих завладеть сейлин, надо было заранее предупреждать! Сами ведь виноваты, а ей, Лей из рода Кули, отдуваться приходится.

Ведь она все сделала правильно: отводящее взгляд заклинание на Зою навесила, вооружилась до зубов и едва ли не за ручку таскала эту хрупкую человечку по рынку, выбирая ей гардероб. Кто же мог знать, что за ними по пятам следует сильнейший, у которого личные счеты к дяде! Ну и какие могут быть претензии к ней? Лучше бы Кир-Кули у мамы спросил, почему у нее под боком посторонние гаи под видом родственниц проживают. А еще глава рода называется! Фальшивую родственницу не раскусила.

Впрочем, Кир-то как раз спросил. После того как племянницу отчитал по полной. А Лирэн еще и ограничители на дочь нацепила, приказав до дядиной свадьбы сидеть дома. А когда эта свадьба еще будет, если Зоя на этот счет ничего сказать не может? Вселенская несправедливость в действии!

А самое обидное, что свою ненаглядную айку Кир-Кули куда-то уволок, и теперь Лей даже поговорить было не с кем. Одни кардары и остались, но с ними не поболтаешь о своем, о девичьем, и покупки новые не обсудишь. А утешительный приз в виде айки меньшего размера, забытой поспешно съехавшим Ийзэбичи, тоже не из разговорчивых. Сидит вон на люстре и лапку вылизывает.

Аше-ара перевела взгляд с бархатной макушки своего питомца на белоснежного зверька, облюбовавшего самую высокую точку в комнате. Возле Селены девушке вдруг померещилось черное пятно. Лей моргнула, пытаясь прогнать наваждение. Но пятнышко не исчезло, наоборот – разрослось, уплотнилось и черной коброй обвилось вокруг остроухого пушистика. Айка издала воинственный вопль, почему-то прозвучавший радостно, и впилась зубами в чешуйчатый бок полупрозрачной змеи.

Дротик, которым Лей выстрелила в агрессора, в отличие от мелких зубок зверька пролетел сквозь призрак, не причинив ему ни малейшего вреда, разве что внимание привлек. Змей, сверкнув зелеными глазами, смерил аше-ару презрительным взглядом и, совсем не по-змеиному показав ей раздвоенный язык, растаял в воздухе. А вместе с ним исчезла и Селена.