Моя темная «половина»

– И тебе вечер добрый, Мий-Кули, – подтвердил мои догадки Кир, в чьем голосе ленивая ирония сильно отдавала скрытой угрозой. То ли визитер моему жениху не сильно нравился, то ли его, как и меня, взбесило, что нам помешали.

– Добрый? – буквально выплюнул парень. В его левом ухе красовалось семь серебряных колец – лет триста ему, значит, не больше. По аше-аровским меркам почти юнец. – Для тебя, скотина, добрый! А для других – нет. Это ведь ты, ты должен был выполнять ее приказ и сторожить пленника. Что? – с ненавистью глядя на Кира, воскликнул он. – Удивлен, что я все знаю, дядя? Думал, я такой наивный дурачок, да? А я знал, всегда знал, просто не хотел, чтобы она волновалась! А ты, – его острые клинки с тихим шелестом покинули ножны, – ты предал ее и теперь милуешься тут с этой человеческой швалью! Из-за тебя она умер-р-рла, – перешел на рык злой как черт мальчишка. – Я тебя вызываю, Кир из рода Кули! – торжественно провозгласил он и застыл напротив висящего в воздухе шарту, глядя снизу вверх на того, кого считал виноватым в смерти какой-то загадочной «Ее». – Или с равным кишка тонка сойтись в смертельном бою? Ты ведь только женщин можешь убивать… притом желательно исподтишка и чужими руками. – Лицо Мий-Кули искривила брезгливая гримаса.

– И то верно, – немного помолчав, проговорил мой жених, – такого глупого молокососа, как ты, убивать я не стану, разве что… выпорю. – Демонстративно чмокнув меня в щеку, ласково попросил: – Айка, маленькая моя, ты не одолжишь ту плеть, что подарил тебе Сэн на день рождения?

Про то, как мне ее дарили, я не помнила, но о наличии вышеупомянутого предмета в шарту Кир-Кули знала. Даже рассматривала и щупала эту миниатюрную плеть, когда разбирала свои вещи в надежде, что они помогут мне вернуть память.

– Зоя, принеси плеть, – все так же ласково, но с чуть большим нажимом произнес аше-ар.

Я встала, хмуро взглянув на стоящего внизу Мий-Кули. В том, что меня пытаются отослать под благовидным предлогом, сомнений не было. Но и спорить с Киром прилюдно я не хотела. В конце концов, ему виднее. Одарив жаждущего расправы блондинчика мрачным взором, вошла в приветливо открытый проем белоснежного шарту и, сделав несколько шагов по коридору, поняла, что дверь за мной тихо закрылась. Та-а-ак, кто-то решил осуществить свою угрозу и запереть меня лучше?

Прошла в комнату, которую блондин называл моей, взяла с кресла плеть, стукнула ею себя по колену, дабы усмирить недовольство, и отправилась обратно. Естественно, дом меня не выпустил. Немного позлившись, решительно сняла браслеты и, пакостно улыбаясь, сообщила шарту, что, если он сейчас же не откроет дверь, с меня станется выпить всю его энергию жизни.

Но вместо ожидаемой капитуляции мне предоставили зеркальный экран на полстены, в котором отражалось происходящее снаружи. Все как положено: видео, озвучка… даже запахи улицы были в наличии. Сзади незаметно подъехало большое белое кресло – шарту предлагал сесть и насладиться зрелищем, не мешая своим присутствием хозяину и его родственнику выяснять отношения.

А выяснение это развивалось стремительно и отнюдь не мирно. Мягко спрыгнув с крыльца, Кир-Кули обошел племянника по дуге и спокойно так поинтересовался:

– Значит, гайя Белоснежная мертва?

– Твоими стар-р-раниями, – прорычал парень, настороженно следя за каждым движением дяди.

– Скорей уж, моими молитвами, – усмехнулся тот.

Это стало сигналом для влюбленного балбеса. Рванувшись с места, он налетел на Кира с явными намерениями если не заколоть, то как минимум порезать его на ленточки. Тот же каким-то непостижимым образом умудрился не только ускользнуть из-под удара, но и двинуть Мию в челюсть кулаком. Кинжал старший аше-ар не доставал принципиально, всем своим видом показывая мальчишке, что он ему не ровня. А зря.

Новая атака племянника напоминала фейерверк из искрящихся молний, и к магии они не имели никакого отношения. Парень так быстро и яростно наносил удары, что разрезающие воздух лезвия походили на сверкающие плети. Уклониться от них было просто невозможно. И белую кожу Кир-Кули вскоре украсили алые разводы. Я же, перестав на время дышать, услышала неприятный скрежет и звук лопнувшей плоти. И только через несколько долгих и мучительных секунд отчаяния, поняла, что серьезно ранен не мой жених, а кресло, обивку которого я от волнения вспорола ногтями.

Поединок продолжался, и Кир больше не стал пренебрегать оружием. Летели искры от скрещенных клинков, капли крови жутким узором ложились на белесую траву, развевались пряди длинных волос, движения мужчин смазывались, и оба противника словно становились единым целым. Это так напоминало недавнюю схватку с Многоликим и… абсолютно не соответствовало ей. Там была игра на публику, попытка гая покрасоваться. Тут же в воздухе витало страстное желание племянника прикончить собственного дядю. Кули, мать их Кей за ногу! В голове сам собой всплыл образ девушки из сна. Вот одно слово… Отчаянные!