Моя ужасная няня

– Почему ты так уверена? – спросил мистер Браун с не характерной для него мрачностью. Обычно он был весьма жизнерадостен, но иногда сильно беспокоился, что тётя Аделаида Болль откажется от своего обещания оставить семье Браун все свои деньги. А ведь на такую ораву детей и людей, присматривающих за ними, на большой дом, где все они могли разместиться, уходила просто прорва денег. – Мне бы не хотелось, чтобы дети её обидели, – пояснил он, – ведь она такая добрая. В самой глубине души.

– О, я уверена, они её не обидят, – принялась убеждать его миссис Браун.

– А помнишь, что было в прошлый раз? – спросил мистер Браун. – Они привязали верёвками её экипаж к ограде, и когда тётушка собралась выезжать, благосклонно махая нам на прощание, то обнаружила, что повозка не трогается с места. И нам пришлось сделать вид, что это с её лошадьми что-то случилось. А потом она потратила сотни фунтов на ветеринара, чтобы тот их вылечил от упадка сил, и не смогла себе позволить подарки детям на Рождество…

Однако мистер Браун тут же признал, что последнее пошло детям на пользу.

– На этот раз они будут паиньками, – сказала миссис Браун. – Няня Матильда заставила их пообещать, что они будут делать ровно то, что им скажут.

Тем временем в классной комнате наверху Эллен приходилось нелегко. Потому что дети за столом делали ровно то, что им говорили. Когда она сказала: «Вы обязательно должны всё доесть», они попытались сгрызть тарелки. Когда Эллен попросила передать картошку, дети передали картошку, но не блюдо, на котором она лежала, а когда она попросила маслёнку, ей вручили маслёнку без масла. Уходя из комнаты, Эллен, уже просто в отчаянии, напомнила детям: «Теперь вы должны надеть свою самую нарядную одежду».

– На кого мы должны её надеть? – поинтересовался Саймон, когда она ушла.

– Может быть, не «на кого», а на «что»? – озадачилась Сюзи.

– Этого мы не знаем, – задумчиво сказала Кристианна. – Эллен просто сказала: «Надеть свою самую нарядную одежду».

– Я надену свою на столик в прихожей, – придумала Джейси. – Пусть тёте Аделаиде будет приятно.

– Я свою надену на рояль, – решила Хелен. – Его круглые ножки будут прелестно смотреться в моих кружевных панталонах.

– А я – на Ириску, – воодушевился Каро.

– Я ня Зюмкя! – заявило Дитя, пока никто другой не успел это сказать.

– А я тогда надену одежду на Модестину, – хихикнула Сюзи. Модестиной звали их страшно упрямую и сердитую ослицу.

– А я – на Тётушку Хрю-Хрю, – развеселилась Кристианна. Тётушкой Хрю-Хрю, разумеется, называли старую свинью.

– Я наряжу козла Билли, – сказал Саймон.

– А я – козу Нанни! – воскликнула Франческа.

– А мы – кур! – радостно завопили Младшие.

Но победила Тора, заявившая:

– А я надену свою нарядную одежду на Евангелину.

– Как расшумелись сегодня животные, – подивились мистер и миссис Браун, ожидавшие прибытия тёти Аделаиды.

Судя по всему, ветеринару удалось вылечить лошадей тёти Аделаиды, потому что они бежали резвой рысцой и без каких-либо происшествий доставили её экипаж прямо к парадному крыльцу. Тётушка взошла по ступенькам с величайшим достоинством, замешкавшись, только чтобы склониться над коляской, стоящей у парадной двери.

– Прелестная малютка! Как быстро растёт, – отметила тётя Аделаида, потрепав лежащего в коляске по подбородку, смахивающему на курицыны сережки.

– Кудах-квох-квох! – отозвался «ребёнок» из-под сияющих белизной расшитых крахмальных одёжек. Но ведь примерно так и разговаривают дети, когда ещё лежат в колясках. А мистер и миссис Браун не удосужились заглянуть под чепчик.

Также весьма удивительно было обнаружить в передней столик в кружевных юбках, а в гостиной – рояль, каждая ножка которого была облачена в белые накрахмаленные оборки с вышивкой. Но глаза у тёти Аделаиды были Не-Те-Что-Прежде, и слышать она тоже стала хуже и вроде бы не заметила в этом ничего странного. Кроме того, у неё созрел Новый План, о котором она тут же поведала мистеру и миссис Браун. По её словам, она всё хорошенько обдумала и пришла к заключению, что у мистера и миссис Браун слишком много детей («О нет!» – вскричала миссис Браун), и потому она решила взять какую-нибудь тихую, милую, воспитанную девчушку (тётя Аделаида всегда называла девочек девчушками) жить к себе, чтобы в семье Браун стало хотя бы на одного ребёнка меньше.

Бедная миссис Браун пришла в ужас. Отдать её милую, ненаглядную деточку в распоряжение тёти Аделаиды!

– Но, тётушка…

– Никаких возражений, – отрезала тётя Аделаида, воздев огромную костлявую ручищу. – Я настаиваю. И вы, несомненно, будете ошеломлены открывающимися перспективами!

И она обрисовала перспективы, ожидающие избранное дитя:

собственные комнаты, отделанные в шоколадно-коричневых тонах;

новый гардероб из тканей таких расцветок, на которых не видно грязи;

мопс;

канарейка;

письменный стол;

корзинка для рукоделия;

а также частные уроки:

красноречия,