Моя вера

— Я бы посоветовал им проявить терпение и не проецировать своё ограниченное представление о Будде на реального Будду. Он не смог бы властвовать над жизнью миллионов, как это было в древности и как это есть сейчас, если бы не проявлял смирение и не возносил молитвы. Что-то бесконечно превосходящее интеллект царит над всеми нами, даже над скептиками. Их агностицизм, их философия никак не помогает им в несчастьях. Они нуждаются в чем-то большем, нежели собственное «я», в чем-то, что могло бы поддержать их. Поэтому, если кто-то спросит у меня, как достичь духовного совершенствования, я отвечу: «Вы не познаете, что есть Бог, что есть молитва, до тех пор, пока не умалитесь, сравнявшись с последней песчинкой. Вы должны смирить свою гордыню и понять, что, несмотря на всё своё величие, весь свой мощный интеллект, вы лишь пылинка в мироздании. Исключительно рассудочный взгляд на вещи ничего не даст вам. Лишь духовный взор, неподвластный интеллекту, может принести удовлетворение. Даже на состоятельных людей обрушиваются несчастья. Хотя у них есть всё, что можно купить за деньги и что может дать любовь и дружба, им тоже случается испытывать отчаяние, боль и смятение. Именно тогда, пусть на миг, нам ниспосылается видение Господа, направляющего каждый наш шаг в этом мире. Это и есть молитва.

— То есть вы говорите об истинном религиозном опыте, значительно превосходящем интеллектуальный?

— Да, это и есть молитва, — повторил Ганди с убеждённостью, которая не могла не найти отклик в душе собеседников.

— Не лучше ли будет, если время, затрачиваемое на молитвы и богослужение, человек будет посвящать служению бедным? И не заменяет ли служение людям поклонение Божеству?

— В этом вопросе таится и духовная леность, и агностицизм. Величайшие приверженцы карма-йоги никогда не отвергали пения священных гимнов, молитв и совершения обрядов. Идеалист мог бы сказать, что истинное служение ближним равноценно молитвам и совершению религиозных обрядов и что таким верующим ни к чему тратить время на пение гимнов и т. п. Но на самом деле бхаджаны — подспорье в истинном служении и поддерживают в сердце верующего память о Господе.

С. Раманама

Я никогда не занимался йоговскими упражнениями. Единственной духовной практике, к которой я прибегал, меня в детстве научила няня. Я ужасно боялся привидений. Она говорила мне: «Привидений не бывает, но, если тебе страшно, повторяй Раманаму (имя Бога)». Раманама, имя Бога, произносить которое я привык ещё ребёнком, стало светилом моей духовной вселенной. Это солнце, которое не раз разгоняло кромешную тьму моих бед и несчастий. Такое же утешение христианин может найти, повторяя имя Иисуса, а мусульманин — имя Аллаха. Имена Бога, независимо от конкретной религии, наделены схожим смыслом и одинаково воздействуют на верующих в одних и тех же обстоятельствах. Однако повторять их следует не механически, словно затвержённые формулы, а всем своим существом.

С годами, по мере того как я обретал знания и опыт, повторение Раманамы стало для меня второй натурой. Могу даже сказать, что все двадцать четыре часа в сутки оно живёт если не на устах у меня, то в сердце. Оно издавна стало моим спасителем, я всегда на него полагался.

Милости Божьей удостоятся те, кто живут по воле Его и служит Ему, а не просто твердят: «Рама, Рама».

Он и закон Его — одно. Поэтому следовать Его закону — лучшее благочестие. Человеку, безоговорочно принявшему закон, ни к чему вслух повторять имя Божье и заявлять об этом. Иными словами, тот, кто неустанно созерцает Божество столь же естественно, сколь дышит, преисполняется духа Божьего, и потому знание закона и следование ему становятся для него второй натурой.

Истинно верующий беспрекословно повинуется пяти природным стихиям. Если он подчиняется им, то никогда не заболеет. Если же всё-таки ему суждено заболеть, то он излечится с помощью этих же пяти стихий. Однако человеку, наделённому бренным телом, не дано самому вершить его судьбу. Поэтому тот, кто убеждён, что он есть лишь физическое тело, ни перед чем не остановится, лишь бы исцелить его. Осознавший же, что душа, хотя и заключена, точно в темнице, в бренном теле, отлична от тела и что душа бессмертна, в противоположность смертному телу, не испытает ни волнения, ни скорби, поняв, что стихии ему не помогут. Напротив, он будет приветствовать смерть как друга, не будет призывать врачей и станет сам себе целителем. Он будет жить, осознавая присутствие в бренном теле души, и прежде всего станет заботиться о её благе.

Такой человек с каждым вздохом будет преисполняться Божьей благодати. Даже когда тело его будет почивать, Рама его не перестанет бодрствовать. Рама всегда пребудет с ним, что бы он ни делал. Утрата этого священного наперсника — вот истинная смерть в глазах истинно верующего.