Моя вера

Бог есть воплощение обета. Бог перестал бы быть Богом, если бы хотя бы на волос отступил от Своих собственных законов. Солнце неизменно сдерживает обещания, и потому мы можем определять время и составлять календари. Вся предпринимательская деятельность основана на соблюдении обещаний. Неужели обещания должны играть меньшую роль в формировании характера и в проявлении личности? Поэтому мы не должны сомневаться в необходимости обетов для очищения души и для проявления личности.

А. Истина

Слово «сатья» (истина) происходит от слова «сат», что означает «сущее». На самом деле в мире не существует ничего, кроме истины. Поэтому «сат», или истина, возможно, самое важное имя Бога. В сущности, правильнее говорить, что истина есть Бог, а не что Бог есть истина.

Преданность этой истине — единственное оправдание нашего существования. Все наши поступки должны иметь целью обретение истины. Мы должны жить, дыша истиной, точно воздухом. Добравшись до истины на пути паломника, мы сможем без усилий жить, как подобает праведникам, и инстинктивно соблюдать все благие законы. Однако вне истины следовать любым жизненным принципам или правилам невозможно.

Чаще всего соблюдение закона истины воспринимают просто как обязанность говорить правду. Однако мы в ашраме считаем сатью, или истину, понятием куда более широким. Истинными должны пребывать все мысли, все речи и все деяния.

Однако истина есть верное обозначение Бога. Поэтому не будет беды, если каждый человек станет следовать истине в соответствии со своими убеждениями. Более того, в этом заключается его долг. В таком случае, если человек, по своему разумению соблюдая закон истины, и совершит ошибку, она автоматически будет исправлена. Ибо поиски истины предполагают тапас — добровольно взятые на себя страдания, вплоть до смерти. В поисках истины нет места даже тени эгоизма. В самоотверженных поисках истины никто не может сбиться с пути надолго. Как только человек выбирает неверную дорогу, он спотыкается, и его глазам тотчас предстаёт нужный путь. Поэтому следование закону истины можно обозначить словом «бхакти» («преданность»). Это путь, ведущий к Богу.

Как было бы чудесно, если бы все мы, юноши и старцы, мужчины и женщины, ревностно служили истине каждый миг своего сознательного бытия, во время работы, трапезы, игры, пока гибель бренного тела не вернёт нас в лоно истины. Бог в образе истины был для меня бесценным сокровищем. Да будет Он драгоценностью и для каждого из нас.

Стремящийся экспериментировать с чем-то новым должен начать с себя. В таком случае он скорее откроет истину, а Бог всегда хранит честного экспериментатора.

Ревностный служитель истины ничего не должен делать из одного уважения к устоявшимся обычаям. Он неизменно должен быть открытым к любым переменам, а если обнаружит, что был не прав, должен признать свою вину и попытаться её загладить.

Чистосердечная исповедь вкупе с обещанием более не грешить, если она произносится перед человеком, имеющим право принять её, — наиболее полная и искренняя форма покаяния.

Опыт учит меня, что безмолвие есть часть духовной дисциплины, которую берёт на себя служитель истины. Вольная или невольная склонность к преувеличению, к сокрытию правды или приукрашиванию — естественная человеческая слабость, а безмолвие — надёжное средство её преодоления. Немногословный человек редко говорит не подумав; он будет мысленно взвешивать каждое своё слово.

Безмолвие — великое подспорье алчущему истины так, как я. В молчании душа отчётливее зрит путь, на который ей надлежит ступить, а всё неопределённое и обманчивое, застившее её духовный взор, сменяется прозрачным светом. Вся наша жизнь — долгие и тяжкие поиски истины, и душе потребен внутренний покой, дабы воспарить в горние сферы.

Ныне безмолвие стало для меня физической и духовной необходимостью. Изначально я прибегал к этому средству, просто чтобы избавиться от стресса. Потом стал подолгу молчать, когда писал трактаты и статьи. Однако, некоторое время поупражнявшись в безмолвии, я осознал его духовную ценность. Внезапно на меня снизошло озарение: ведь в безмолвии я лучше всего смогу приобщиться Господу! А сейчас я чувствую, что идеально создан для безмолвия.

В. Ахимса, или любовь

Мы не в силах постичь совершенную истину, пока заключены в этом бренном теле. Мы можем лишь представить себе её в нашем воображении. Через посредство нашего эфемерного тела мы не можем воочию узреть вечную истину. Вот почему своим последним прибежищем мы должны считать веру.