Моя война

Другой случай: кто-то громко кричит: «Братцы, хочу есть! У кого есть хотя бы корка хлеба? Умру сейчас!». Молчание. Он повторяет свою просьбу. Делает это громко, очень громко. Матерится. И его тоже расстреливают... От этого становилось еще страшней и печальнее.

Бывало и другое, когда кто-то, а иногда и груп­па солдат громко вслух высказывали свое недоуме­ние, почему мы не наступаем на немцев. Они кри­чали: «Ведь вот они здесь, рядом!» (мы действи­тельно временами слышали скрежет гусениц тан­ков, движение автомашин, мотоциклов). Отчаявши­еся бойцы предлагали напасть на немцев, отобрать еду, накормить солдат. Таких «смелых» уводили куда-то, и больше мы их не видели...

ПЕРВЫЕ СЕРЬЕЗНЫЕ БОИ С ВРАГОМ. И СНОВА БЕЖИМ

Не помню, когда это было, но до нас дошли слу­хи, что где-то недалеко город Холм (первый за долгое время ориентир!). Предстоит бой, так как мы снова в окружении. Не могу описать подробности, но после очередного боя и огромных потерь мы прорвались сквозь вражеские заграждения. Пробежав несколько десятков километров, мы оказались в заранее подго­товленных окопах. Окопы во весь рост, много замас­кированных пушек, пулеметов, дзоты. Услышали про еще один ориентир; где-то рядом озеро Красное. А главное: нас накормили! Подкатили полевую кухню и раздали горячий суп из перловки и перловую кашу. Вкусно было невероятно! Давали добавку!..

В окопах появились командиры разных рангов.

Объяснили ситуацию: ждем наступления немецких войск. Нужно выстоять, не допустить прорыва оборо­ны. Прошло «спокойных» пару дней, и немцы пошли в наступление. Это было ранним утром. Начался ар­тиллерийский обстрел. На наши окопы обрушили ты­сячи снарядов. Некоторые из них разрывались рядом. Спасала глубина окопов. Потом немцы пошли в атаку. Вместе с другими стрелял в наступающих из караби­на и я. Бросал гранаты. Рядом стрекотал пулемет. Вок­руг раздавались выстрелы наших пушек. Первую ата­ку мы отбили. Но немцы продолжали наступать. По несколько раз в день они обрушивали на нас страш­ный огонь из пушек, пулеметов, автоматов. Мы отра­жали атаки, так как к нам в окопы постоянно прибы­вали новые солдаты. При первом же разговоре стано­вилось понятно, что это наши же ребята, прошедшие такой же изнурительный путь от западной границы. Солдат прибывало много. Даже не у каждого было оружие. Они получали его после того, как кого-то из нас убивали.

Так продолжалось несколько дней. Но затем нем­цы направили на наши укрепления самолеты. Они сбрасывали бомбы и через некоторое время возвра­щались, и на наши головы снова и снова сыпались «небесные подарки».

А потом пошли танки. Противостоять им мы мог­ли только гранатами и горючей смесью. Досталось не­сколько таких бутылок и мне. Бросали все, что было. Но эти железные чудовища продолжали приближаться. Нервы не выдержали. Мы опять побежали. Бежа­ли врассыпную. Бежали. Останавливались. Падали на землю. Отстреливались, пока были патроны. Но нас преследовали. Не только немецкие солдаты, но и тан­ки. Пули, снаряды догоняли нас. Многие, упав, уже не поднимались. Убитых было много.

С небольшой группой бежавших достигли леса и скрылись в нем. Немцы в лес не пошли.

...До сражения у озера Красное мы представляли собой огромную массу солдат, единых своим состоя­нием беспомощности и растерянности. Но нас было много, очень много. Впереди и сзади, рядом и вокруг было огромное число таких же, как я: уставших, го­лодных, морально униженных. Но нас не оставляла надежда. Мы надеялись, что все произошедшее с нами какая-то ошибка, и она будет исправлена. Ведь мы - Армия! Красная, непобедимая Армия! Нас много. Нас победить, уничтожить невозможно! Так думал я. Так был воспитан (как понял позже - так был испорчен).

Эта надежда явилась для нас реальностью, когда мы увидели подготовленные окопы у озера Красное. Значит, нас ждали, заранее подготовив этот оборони­тельный рубеж. Значит, кто-то еще руководит, пытает­ся остановить немцев, предпринимает какие-то усилия.

Но, впервые столкнувшись с военной мощью про­тивника, которая заставила нас снова бежать (не зная куда), надежда оставила нас окончательно. К счастью, мы еще не знали действительного военного положе­ния всей армии нашей Родины.

Мы продолжали бежать. Но теперь небольшими группами. Помню, кто-то говорил, что неподалеку го­рода Насва, Сокольники. Пробежали железнодорож­ную станцию Локня. Увидел страшную картину: на электрическом столбе висит молодая женщина. Руки и ноги связаны. Подвешена за подбородок большим металлическим крючком. На груди доска, на которой на немецком языке большими буквами написано «Yuda». Охватил ужас. Буквально оцепенел. Но вок­руг бежали. Побежал и я. Перед глазами эта несчаст­ная женщина. Не мог верить, что это сделали челове­ческие руки, пусть даже другой национальности. С тех пор эта жуткая картина всегда перед моими глазами и не уходит из моей памяти. Даже сейчас по телу пробе­гают мурашки. А каково было тогда?..