Моя война

Наше бегство было бесконечным. Оно длилось не­сколько дней. Мы снова бежали, не зная куда, много-много километров. Кончилось это бегство тем, что мы оказались в ловушке: всюду впереди нас были немец­кие части, и они везде открывали по местам нашего расположения шквальный огонь. Мы поняли, что плот­но окружены. Выхода нет. Нам суждено погибнуть. На нашем пути оказалась деревня Вирино. (Как позже узнал, эта деревня расположена в Бежаницком районе Псковской области).

Деревня Вирино запомнилась мне по многим об­стоятельствам.

Прежде всего потому, что именно в ее окрестнос­тях мы поняли, что полностью окружены. Наши нео­днократные попытки выйти из окружения заканчива­лись тем, что каждый раз мы подвергались сильному обстрелу и вынуждены были, прижимаясь к земле, от­ползать назад вглубь леса. Но и там нас встречали не­мецкие заставы.

Однажды над нами пролетели самолеты. Они сбросили несколько десятков бомб. Маленький оско­лок разорвавшейся недалеко бомбы угодил мне в мяг­кую ткань ниже поясницы и там застрял. Было очень больно, и вся одежда с правой стороны была в крови.

Это произошло утром. А днем, убедившись, что в расположенной невдалеке деревне (это было именно Вирино) немцев нет, мы - небольшая группа красно­армейцев - вошли в нее. Зашли в ближайший дом. По­просили поесть. Нас накормили. Боль в правом боку не прекращалась. Я попросил ребят посмотреть на рану. Когда поднял гимнастерку, услышал, что там небольшой осколок. Кто-то попросил у хозяйки йод и лезвие для бритья. Меня положили во дворе на боль­шую скамейку, человек десять держали меня за руки, голову, ноги, прижав к скамейке. А солдат, который решил помочь мне, залил рану йодом. Я закричал. Он смазал йодом лезвие, слегка полоснул по ране и паль­цами вынул из глубины разреза маленький кусочек металла. Я продолжал орать, потому что рану мой спа­ситель залил йодом.

Я кричал, а державшие все сильнее прижимали меня к скамейке, да так, что не было возможности дышать. Это заставило меня замолчать. Но меня еще очень долго держали добрые руки товарищей, лишь ослабив давление.

Через какое-то время мне разрешили встать. Кро­вотечение прекратилось, но боль я чувствовал еще много дней. Это событие также было связано с дерев­ней Вирино. Позже я вновь оказался в ней. Но об этом еще расскажу.

А пока что мы были вынуждены оставить этот на­селенный пункт, так как неподалеку были немцы. По­этому лес был более безопасным местом, чтобы ук­рыться от врага. Не очень далеко от деревни Вирино мы расположились в лесу прямо на земле и стали ре­шать, что делать дальше.

Кто-то предложил закопать комсомольские и партийные билеты. Обосновал это тем, что мы можем оказаться в плену. Мы уже знали, что немцы расстре­ливают всех коммунистов и комсомольцев. У кого-то из солдат в ранце оказалась металлическая коробка из-под монпансье, где он хранил фотографии.

Положили в коробку партийные и комсомольские документы. В это время сержант Михаил Шатохин, который служил вместе со мной в роте связи, обра­тился ко мне со словами: «Арон, а ты ведь еврей. Тебя в плену обязательно расстреляют. Ты должен спрятать и свою красноармейскую книжку».

...Перед глазами повешенная немцами еврейская девушка...

Я согласился. И моя красноармейская книжка (единственный документ, подтверждающий мою личность) вместе с комсомольским билетом легла в ту же банку из-под монпансье...

Через несколько минут Михаил подошел ко мне, обнял и произнес: «Не унывай, Арон! Мы тебя не вы­дадим. А называть тебя будем Андреем. Помнишь свою любимую песню «Эх, Андрюша!». Итак, ты Андрей! А в остальном - будем живы, не помрем!».

Итак, я стал «Андреем»... О своем будущем не ду­мал. Да и кто тогда думал о нем?

НОВЫЙ ЭТАП МОЕЙ ОДИССЕИ

...Начался новый этап моей одиссеи. Снова нужно было думать о еде, о ночлеге. А вокруг немцы. Появи­лось новое, неведомое раннее чувство - постоянный страх. И это чувство охватило не только меня, но и других ребят нашей небольшой группы. Куда идти? Об этом думали все. Где спать? Это так же беспокоило нас. Где добыть еду? Вокруг нас леса и где-то есть деревни, не­большие населенные пункты, там есть люди. Но там могут быть и немцы.

Помню, бродя по лесу, мы невдалеке увидели де­ревню. Остановились. Стали размышлять, идти туда или не идти? Как узнать, нет ли там немцев? Кто-то пред­ложил залезть на дерево у опушки леса и внимательно проследить, нет ли там немцев. Кто-то осуществил это предложение. Он долго сидел на дереве, а потом, спол­зая, сообщил: «Там немцев нет». Выделили группу из трех человек. В этой группе оказался и я. Мы пошли за продуктами. Остальные остались в лесу.