Моя вторая мама (др. вар.)

– Завтра вечером вы должны быть у меня, Сония! – голос Долорес дрожал от веселого нетерпения. – Послушай! Мы отлично проведем время. Я знаю одно местечко с хорошей музыкой, – и она пропела в трубку своим хрипловатым контральто:

Веракрус – уголок на земле,
Где волны играют с душою...

– Сония! Не говори мне "нет", я этого не переживу! Слышишь, дарлинг?

– Нет, нет, Лолита, поверьте, это не для меня! – отказывалась Сония, прикидывая в уме, что она сможет одеть, идя в "милое местечко". – Боюсь, мне там не понравится, Лолита, – все еще сопротивлялась Сония.

– Ты будешь в восторге, я уверена!.. Давай лучше не ты ко мне, а я к тебе. На мотоцикле. В десять вечера. Договорились? В этом местечке лучше бывать ближе к двенадцати, – и она запела:

Между полуночью и рассветом
В чудесный час... Ля-ля-ля-ля-ля...

Мануэль с грустной улыбкой прислушивался к телефонному разговору матери. С кем это она? Ах, ну, конечно же, с Сонией. Идея дружбы с Сонией овладела ею слишком сильно. Ни о чем другом она уже и думать не могла. Но Мануэля не провести, он знал, чего добивается мать. Схема была готовой и испытанной. Только, увы, действующие лица иные... Да и он вряд ли способен достойно подыграть Лолите. "Разве можно дважды войти в одну и ту же реку", – грустно размышлял Мануэль. Между ним и Сонией ничего не может быть. Он никогда не забудет Ракель.

– И не надо, не надо забывать ее, – уверяла мать. – Но пойми, тебе нужна спутница жизни, а Тино необходима мать. Мужчине нужно, чтобы рядом была женщина. Себя я не имею в виду. Ты знаешь, я уже больше на том свете, чем на этом.

– Полно, мама! Тино хорошо с тобой... Зачем нам женщина!..

– Со мной хорошо, говоришь? Но... я собираюсь познакомиться с кем-нибудь и выйти замуж. Я еще в состоянии создать собственную семью, – обещала семидесятилетняя Долорес. – Ты что, не веришь мне, Мануэль? А Сония именно та женщина, которая тебе нужна. Тебе придется со мной согласиться! Я не оставлю тебя в покое, так что приготовься...

Нет, мать положительно невыносима, вздохнул Мануэль.

Она ведет себя с Сонией также, как когда-то с Ракель. Каждый день открывает в сестре Хуана Антонио все новые достоинства. Вот, к примеру, вчера объявила ему, что Сония очень веселая и любит развлекаться. Конечно, надо только, как выразилась Долорес, "поскрести" ее немножко, чтобы обнаружить это...

Что это, не раз задавался вопросом Мануэль, обсуждая проблему с Хуаном Антонио – болезнь возраста, маразм, или неистощимое жизнелюбие, желание доставлять людям радость? Скорее последнее, – соглашались оба, – память у Лолиты великолепная, и в здравом уме ей не отказать. Тем не менее, Мануэль болезненно переживал вспышки буйного, неукротимого веселья, поездки в ночи на мотоцикле в увеселительные заведения, каким в Мехико не было числа. "Моя старушка снова взялась за старое", – жаловался он Хуану Антонио. Поездки совершались последние недели уже втроем – третьей в компании стала Джина. Ей тоже было скучно. Вот и сегодня это дамское трио отправилось на очередное увеселительное мероприятие. Когда-то они вернутся? – гадал Мануэль. Нет, в один прекрасный день он все-таки поставит на дверь задвижку, чтобы мать не смогла войти... Хуан Антонио, слушающий друга, рассмеялся: можно с уверенностью сказать, что, найдя дверь запертой, она высадит замок. Вряд ли ее что-нибудь остановит...

Хуан Антонио искренне, по-сыновьи любил Долорес и в тайне от Мануэля восхищался ею.

Глава 56

Тень Альберто преследовала Монику. Вернувшись в Мехико и поселившись вместе с Даниэлой в доме своего отца, девушка все время думала о ребенке. Страх не оставлял ее ни днем, ни ночью, поселившись однажды в ее душе.

Ничего не существовало вокруг, кроме малыша и страха за его жизнь. Ему пока не дали имени. Джина предлагала назвать ребенка Хансом – Ханс Мендес Давила – это звучало, но почему-то никого не вдохновляло.

Отец постоянно навещал ее и внука. Моника видела, как он страдал при виде Даниэлы, при каждом удобном случае напоминая ей о своей любви и смирении. Вся надежда по-прежнему была на Монику. И она нередко заговаривала с Даниэлой об отце:

– Бедный папочка! Ему так одиноко. Кстати, он по-прежнему очень красивый. Может быть, ты все-таки попробуешь его простить? Ведь простила же Дора Марсело... Уверяю тебя, он никогда больше не будет изменять тебе.

Узнав, что Моника боится за ребенка, Хуан Антонио предложил нанять специального шофера и дополнительную охрану, чтобы ни единая тень не могла проскользнуть в дом. Моника не выходила почти никуда, все время находясь рядом с ребенком, не оставляя его и на минуту.

На следующий день после возвращения из Монтеррея, Даниэла в нетерпении отправилась в Дом моделей. Все сотрудники радостно встретили ее. Среди них была и Роса.

Джина встретила Даниэлу сообщением о том, что дом моды Ирене Монтенегро открывается буквально через несколько дней. Обещают нечто необыкновенное.