Моя вторая мама (др. вар.)

Моника смотрела на Лало и видела, что он не понимает чего-то самого главного, существенного. За кого он считает ее? Неужели он думает, что она просто вступила в легкомысленную связь с малознакомым мужчиной, значительно старше ее самой? Нет, все не так.

– Я любила его! Любила! – в отчаянии крикнула Моника, надеясь, что Лало поймет. – И сейчас люблю его, и ничего не могу с собой поделать! Я его обожаю. И мне горько от мысли, что я не могу сию же минуту бежать к нему!

Лало ожидал чего угодно, но только не этого. Он ждал скорее оправданий, раскаяния. Теперь он ясно осознал, что только давление Даниэлы и отца заставило Монику отказаться от Альберто, сама же она готова вновь броситься к нему в объятия.

Видя отчаяние юноши, Моника хотела сказать ему что-то хорошее, как-то смягчить удар.

– Лало, я очень люблю тебя, – тихо сказала она. – Я не хочу с тобой ссориться. Мы можем остаться друзьями.

Это было уже слишком для Лало. Она что, издевается над ним? Какими друзьями они могут остаться! Ходить друг к другу в гости, светски беседовать о погоде? А, может быть, она захочет, чтобы он стал крестным отцом ее ребенка? Ну, нет. Единственное, что он готов сделать – это вычеркнуть Монику из своей жизни, вырвать ее из своего сердца, забыть, что он когда-то любил ее. Больше ему было нечего сказать. Моника пыталась остановить его, но тщетно. Он шел, не оглядываясь. Отчаяние и бессилие овладели им: да, он любил Монику, не зная, какая она на самом деле... дрянь.

Глава 36

Ежевечерние отлучки Джины не очень беспокоили Филипе, полагающего, что жена нарочно строит из себя эдакую загадочную женщину. Хочет заставить его ревновать. Испытанный прием. Как она ловко подцепила его тогда, восемь лет назад. Херардо, правда, постоянно твердит ему, чо равнодушие ни к чему хорошему не приведет, и если Филипе не станет уделять жене больше внимания, она действительно может взять и завести себе любовника. Эту мысль Филипе отметал с негодованием. Джина? Изменять ему? Надо же до такого додуматься!

Собака, которая лает, как известно, не кусается. Просто Джина ведет себя, словно ребенок, хотя ей давно пора понять, что она взрослый человек, мать, жена.

И вообще, сейчас его гораздо больше заботило другое. Няня детей уехала к себе в деревню, и неизвестно, когда вернется. Теперь вечерами он частенько оставался с детьми один. Джина вечно занята в своем Доме моделей. Клиенты, сделки, деловые встречи, просто голова кругом идет. Филипе предпочел бы, чтобы Джина ушла оттуда. Зачем ей работать, он вполне обеспечит семью один.

Хотя, с другой стороны, трудно представить, что стало бы с ними, окажись Джина запертой в четырех стенах! Скорее всего, через несколько дней он уже молил бы ее вернуться в Дом моделей. Но это были только фантазии. Джина никогда не согласилась бы бросить работу. Они с Даниэлой принадлежали к той разновидности женщин, которые добиваются всего в жизни сами, а не через замужество.

А Джина тем временем сидела у Даниэлы вместе со своим ненаглядным, вновь обретенным "Хансиком", как она ласково его называла. Нет, теперь она его так просто не упустит. И ей было глубоко наплевать на то, что скажет или подумает муж. Обсуждался вопрос о том, что Ханс переберется из гостиницы, где он остановился, в дом Даниэлы и Хуана Антонио.

Даниэла чувствовала решительное настроение подруги, и оно пугало ее. Ведь Джина, вдосталь наскучавшаяся, готова идти напролом, забыв обо всем и всех на свете. Даниэла старалась остановить подругу от ложного шага. Напрасно.

– Даниэла стала моей второй совестью, – игриво заметила Джина, после того, как Даниэла напомнила ей про семью, о которой надо заботиться. – Шофер тебе не нужен, дорогой. Ты поедешь в гостиницу за вещами на моей машине. Я буду твоей шофершей, – и она, положив свою руку на руку Ханса, кокетливо посмотрела на него.

Джина везла Ханса с его чемоданами к Даниэле, и ее сердце замирало от счастья. Прочь, прочь унылое бессмысленное существование с давно надоевшим Филипе. Началась новая жизнь, счастливая, искрящаяся яркими красками. И это счастье было так осязаемо – вот оно сидит рядом с ней – красавец Ханс, который смотрит на нее все теми же влюбленными глазами, что и восемь лет назад.

...Даниэла, видя, как Джина на крыльях летает по Дому моделей, встревожилась не на шутку. Этот безумный блеск в ее глазах... Джина способна на все. Но ведь она замужняя женщина, мать двоих детей. Она должна помнить об этом, а не вести себя так, как будто она совершенно свободна.

– Что такого, если я немного полюбезничаю с Хансом? – обиженно затараторила Джина. – И что ты мне все время читаешь морали? Ты только напоминаешь мне, что у меня на шее хомут. Лучше мне было вообще не выходить замуж, тем более за такого человека, как Филипе. Я свободная женщина, Даниэла!

В ответ Даниэла глубоко вздохнула. Она была совсем не уверена, что Джина понимает разницу между свободой и распутством.

* * *

В большом доме Хуана Антонио и Даниэлы Хансу отвели комнату на втором этаже. Конечно, в доме друзей ему будет гораздо уютнее, чем в гостинице.