Моя жизнь

Я оценивал политику и заслуги президента иначе. Картер сделал много полезного. Он не мог повлиять на решение ОПЕК о повышении цен на нефть, подстегнувшее инфляцию, а в ходе разрешения ситуации с захватом заложников выдвинул несколько полезных идей. Кроме того, несмотря на сложности, возникшие после приезда кубинских беженцев, Картер предоставил Арканзасу финансовую помощь; он также поддержал наши реформы в сфере образования, энергетики, здравоохранения и экономического развития. К тому же я часто бывал в Белом доме и использовал эти визиты не только для того, чтобы решить тот или иной государственный вопрос, но и просто отдохнуть. Именно к этой категории мероприятий относится пикник на Южной лужайке Белого дома, организованный президентом в честь NASCAR, на который я пригласил свою мать, чтобы послушать выступление Вилли Нельсона. После пикника мы с мамой, Нельсоном и сыном президента Чипом пошли в отель «Хэй-Эдамс» на площади Лафайетта напротив Белого дома, и Вилли пел нам до двух часов ночи.

В силу этих причин мне казалось, что ко времени открытия съезда Национальной ассоциации губернаторов у меня сложились с Белым домом прекрасные отношения. Губернаторы от демократической и республиканской партий проводили отдельные заседания. На зимнем съезде, благодаря поддержке губернатора Северной Каролины Джима Ханта, ставшего моим близким другом и союзником в борьбе за реформу образовательной системы на протяжении всех лет работы в Белом доме, я был назначен вице-председателем съезда. Боб Страус, председатель Национального комитета демократической партии, попросил меня организовать президенту Картеру поддержку со стороны Ассоциации губернаторов-демократов. Просмотрев списки присутствовавших на съезде губернаторов, я предположил возможный исход голосования: двадцать против четырех за Картера. Мы провели дебаты, в ходе которых Страус высказался в поддержку президента, а Хью Кэри, губернатор Нью-Йорка, агитировал за Кеннеди. После голосования, результаты которого составили двадцать к четырем, мы со Страусом выступили с кратким обращением к прессе, сообщив о том, что Национальная ассоциация губернаторов выражает политическую солидарность с президентом Картером и окажет ему любую помощь, в которой он будет нуждаться.

Буквально через пятнадцать минут после заседания мне доложили о звонке из Белого дома. Видимо, президент хотел поблагодарить меня за поддержку, оказанную ему губернаторами. Однако мои предположения оказались ошибочными. Президент хотел сообщить, что в Пенсильвании и Висконсине, где были размещены остальные кубинские беженцы, ожидается сильное похолодание, а поскольку дома на базах не приспособлены к морозам, всех беженцев, по его словам, необходимо передислоцировать. И знаете куда? В Форт-Чаффи, ведь там решены все проблемы с безопасностью. «Господин президент, вы же обещали, что в Арканзас больше не будут направлять беженцев. Пусть их отправят на какую-нибудь другую базу на западе, туда, где вы все равно не победите на выборах в ноябре», — возразил я. Президент сказал, что не может так поступить, потому что это слишком дорогой вариант: оборудование базы на западе обойдется в 10 миллионов долларов. Я ответил: «Господин президент, ваше обещание жителям Арканзаса дороже 10 миллионов долларов». На том наш разговор и закончился.

Побывав в кресле президента, я понял, какое давление со стороны политиков и общественности испытывал Джимми Картер. Ему приходилось исправлять последствия резкой инфляции и экономического застоя. Аятолла Хомейни почти год удерживал американцев, взятых в заложники в Иране. Кубинцы больше не устраивали мятежей, поэтому их размещение казалось ему самой простой из всех проблем. В 1976 году жители Пенсильвании и Висконсина поддержали Картера на выборах, к тому же у них было больше голосов, чем у Арканзаса, где за президента проголосовали почти две трети выборщиков. Я же, по данным опросов, по-прежнему опережал своего соперника Фрэнка Уайта, так что его решение вряд ли могло мне навредить.