Моя жизнь

В день выборов я так плохо себя чувствовал, что даже не смог выйти к прессе. В штаб-квартиру поехала Хиллари. Она поблагодарила всех сотрудников за работу и пригласила их на следующий день прийти в резиденцию губернатора. Наутро после беспокойной ночи мы с Хиллари и Челси встретились с парой сотен моих верных соратников. Я от всего сердца поблагодарил всех за проделанную работу, сказал, что горжусь их достижениями, и предложил свою поддержку Фрэнку Уайту. Учитывая обстоятельства, речь получилась довольно оптимистичной, но в душе у меня злость смешивалась с жалостью к самому себе. Мне было очень грустно оттого, что я больше не смогу заниматься делом, которое так любил. О грусти я сказал, а злость и жалость оставил при себе.

В тот момент мне казалось, что моя политическая карьера закончилась. Я стал первым за четверть века губернатором Арканзаса, не сумевшим остаться на второй срок, и, возможно, самым молодым экс-губернатором в истории США. Слова Джона Макклеллана о том, что через губернаторский офис лежит дорога на политическое кладбище, казались пророческими. Но поскольку я сам вырыл себе могилу, единственное, что мне оставалось, — постараться из нее выбраться.

В четверг мы с Хиллари нашли в Литл-Роке новый симпатичный деревянный дом, построенный в 1911 году в районе Хиллкрест на Мидленд-авеню, неподалеку от того места, где мы жили до переезда в резиденцию губернатора. Я позвонил Бетси Райт и попросил ее помочь забрать и отсортировать все мои документы. К счастью, она согласилась. Бетси приехала в губернаторский особняк и в течение нескольких дней разбирала бумаги вместе с моим другом, членом Палаты представителей штата Глорией Кейб, которая тоже не была переизбрана на второй срок, потому что поддерживала мои программы.

Оставшиеся два месяца для сотрудников моей администрации оказались сложными. Им предстояло искать новую работу. Обычно из политики уходят в крупные компании, которые сотрудничают с правительством, но мы умудрились настроить против себя почти всех. Руди Мур проделал большую работу, стараясь помочь каждому, и следил за тем, чтобы мы завершили все проекты, прежде чем передать дела администрации Фрэнка Уайта. Он и мой ассистент Рэнди Уайт постоянно говорили, что мне следует проявлять больше заинтересованности в судьбе моих служащих, а не зарываться в собственных проблемах. У большинства сотрудников не было накоплений, на которые они смогли бы прожить в период поиска работы; некоторые имели маленьких детей; многие всю жизнь работали только на правительство штата; кто-то пришел вместе со мной из администрации генерального прокурора. Хотя я очень тепло относился ко всем моим сотрудникам и был благодарен им за работу, боюсь, после поражения на выборах мне не удалось достаточно ясно продемонстрировать этим людям свои чувства.

В тот ужасный период Хиллари была ко мне особенно добра. Ей удавалось не только проявлять любовь и сочувствие, но и удивительным образом заставлять меня не забывать о текущих делах и о будущем. Мысль о том, что Челси ничего не знала о наших проблемах, помогла мне понять, что это еще не конец света. Меня поддержали Тед Кеннеди, сказавший, что я обязательно вернусь в политику, и Уолтер Мондейл, сумевший после собственного поражения на выборах сохранить удивительное чувство юмора. Я даже ездил в Белый дом, чтобы попрощаться с президентом Картером и поблагодарить за все добрые дела, совершенные его администрацией для оказания помощи Арканзасу. Я еще не забыл о нарушенном им обещании и о том, что именно это способствовало моему краху и его поражению в Арканзасе, но считал, что история будет к нему добрее и ему зачтутся реформы в сфере энергетики и охраны окружающей среды, в особенности работа над проектом Национального арктического заповедника дикой природы на Аляске, и достижения во внешней политике: соглашение между Израилем и Египтом, подписанное в Кэмп-Дэвиде, договор о Панамском канале и повышение внимания к проблемам прав человека.