Читаем Моя жизнь полностью

Общенациональный опрос общественного мнения, проведенный несколькими месяцами ранее, показал, что негативное освещение моей деятельности в прессе было необычно интенсивным. Я считал это отчасти своей виной, так как в самом начале неправильно построил свои отношения со СМИ, а может быть, пресса, которую так часто называли либеральной, была в действительности более консервативной, чем я, по меньшей мере, когда дело доходило до изменения методов работы в Вашингтоне. Безусловно, у журналистов было другое представление о том, что действительно важно. Кроме того, большинство людей, писавших обо мне, были молоды, старались сделать карьеру в условиях круглосуточного освещения событий, когда каждая история должна была иметь политический аспект, и позитивная информация не добавляла им престижа в глазах коллег. Это было почти неизбежно, поскольку печатные и сетевые средства массовой информации работали в условиях возраставшей конкуренции со стороны кабельного телевидения, а различия между традиционными печатными изданиями, бульварной прессой, узкопартийными газетами и журналами и политическими ток-шоу на радио и телевидении все больше стирались.

В значительной степени тот факт, что рейтинг моей популярности был ниже, чем того заслуживала моя деятельность, объяснялся поступками республиканцев: они были эффективны в своих постоянных нападках и негативной оценке реформы системы здравоохранения и наших экономических планов, к тому же с максимальной для себя выгодой использовали большинство моих ошибок. Уже после моего избрания на пост президента республиканцы одержали победу на специальных выборах в Сенат США в штатах Техас и Джорджия, на выборах губернаторов штатов Вирджиния и Нью-Джерси и на выборах мэров Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. В каждой из этих ситуаций результаты голосования определялись имевшими решающее значение местными факторами, однако мое избрание на пост президента явно не оказывало позитивного влияния. Люди пока не ощутили, что положение в экономике улучшилась, и старая риторика, построенная на осуждении повышения налогов и действий правительства, все еще имела большое значение. И, наконец, некоторые принимавшиеся нами меры, которые должны были помочь миллионам американцев, оказывались либо слишком сложными для их понимания, как, например, налоговый кредит на заработанный доход, либо слишком спорными, чтобы не повредить в политическом плане, даже когда эта политика оказывалась удачной.

Ноябрь продемонстрировал два примера как успешной, так и сомнительной политики. После того как Ал Гор нанес очевидное поражение Россу Перо на теледебатах по НАФТА, которые смотрела массовая аудитория, этот законопроект был принят Палатой представителей 234 голосами против 200. Через три дня он был утвержден Сенатом 61 голосом против 38. Марк Гиран сообщил прессе, что мы с Алом поговорили по телефону или встретились с двумястами членами Конгресса, а члены кабинета провели 900 телефонных разговоров. Помог также президент Картер, который в течение недели постоянно звонил конгрессменам. Нам также было необходимо достичь договоренностей по широкому кругу вопросов; лоббистская кампания в поддержку НАФТА походила на процесс производства колбасы еще больше, чем борьба вокруг бюджета. Билл Дейли и вся наша команда одержали для Америки большую экономическую и политическую победу, однако, как и утверждение бюджета, она досталась дорогой ценой, поскольку привела к расколу среди представителей демократической партии в Конгрессе и вызвала недовольство многих из наших наиболее активных сторонников в профсоюзном движении.

В ноябре, после того как республиканцы в Сенате отказались от тактики «флибустьерства» во время голосования, инспирированной Национальной стрелковой ассоциацией, был также принят закон Брейди. Я подписал его в присутствии Джима и Сары Брейди. С тех пор, как Джон Хинкли-младший ранил Джима во время покушения на жизнь президента Рейгана, он и его жена вели активную кампанию за принятие разумных законов о торговле оружием, способных обеспечить безопасность людей. Они в течение семи лет добивались принятия закона, предусматривавшего введение срока ожидания при приобретении всех видов легкого огнестрельного оружия, чтобы можно было проверить анкетные данные покупателя на предмет выявления совершенных ранее преступлений или душевных болезней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары