Моя жизнь

На следующий день я принимал в Белом доме премьер-министра Индии П.В. Нарасимха Рао. Из-за холодной войны и неудачной дипломатии Индия и США оказались слишком надолго разобщенными. Индия, численность населения которой составляла около миллиарда человек, была крупнейшей демократической страной мира. В течение предыдущих трех десятилетий вследствие осложнений в отношениях с Китаем она сблизилась с Советским Союзом, а США из-за холодной войны установили более тесные связи с ее соседом — Пакистаном. После обретения независимости Индия и Пакистан вели ожесточенный, казавшийся бесконечным спор из-за Кашмира — района на севере Индии, населенного преимущественно мусульманами. Я полагал, что теперь, когда холодная война закончилась, наш долг — использовать все возможности, чтобы наладить отношения между США и Индией.

Основным камнем преткновения было противоречие между нашими усилиями с целью ограничить распространение ядерного оружия в мире и активным стремлением Индии к его разработке, которую индийцы считали необходимым условием сдерживания Китая, обладавшего ядерным арсеналом, и непременным атрибутом, придающим ей статус мировой державы. Пакистан тоже работал над ядерной программой, что создавало опасную ситуацию на субконтиненте. Я полагал, что наличие ядерных арсеналов сделает систему безопасности как Индии, так и Пакистана менее надежной, однако индийцы относились к этому иначе и были полны решимости не позволить США вмешиваться во внутренние дела их стран и препятствовать законному, с их точки зрения, праву— продвигаться вперед в осуществлении ядерной программы. Однако, несмотря на это, индийцы так же, как и я, стремились к улучшению наших отношений. Хотя мы не урегулировали наши разногласия, нам с премьер-министром Рао удалось сломать лед и начать новую главу в истории индийско-американских отношений, которые продолжали улучшаться на протяжении не только двух сроков моего пребывания на посту президента, но и впоследствии.

В тот день, когда я встретился с премьер-министром Рао, после борьбы с онкологическим заболеванием в возрасте всего шестидесяти четырех лет умерла Джекки Кеннеди Онассис. Джекки была самым закрытым из наших великих публичных идолов, и для большинства людей она осталась незабываемым воплощением элегантности, грации и горя. Для тех, кому посчастливилось знать ее лично, Джекки была не только такой, какой ее себе многие представляли, но чем-то гораздо большим — великолепной, яркой женщиной, полной жизни и оптимизма, прекрасной матерью и хорошим другом. Я знал, как сильно ее детям, Джону и Каролине, и ее другу Морису Темпелсману будет не хватать Джекки. Хиллари тоже будет скучать по ней, потому что она всегда была источником оптимизма и разумных советов, а также олицетворением истинной дружбы.

В конце мая мне предстояло решить, стоит ли продлевать статус наибольшего благоприятствования в торговле с Китаем. Термин «страна, имеющая статус наибольшего благоприятствования в торговле» в какой-то степени вводил в заблуждение, поскольку имелись в виду нормальные торговые отношения без дополнительных тарифов и других препятствий. У Америки уже был значительный дефицит торгового баланса в торговле с Китаем, который будет увеличиваться на протяжении ряда лет, в то время как мы ежегодно закупали примерно 35-40 процентов китайского экспорта. После насильственного подавления выступлений на площади Тяньаньмынь и последовавших за этим жестких расправ с диссидентами многие американцы, независимо от их политических взглядов, считали, что администрация Буша поспешила с восстановлением нормальных отношений с Пекином.

Во время предвыборной кампании я критиковал политику президента Буша в этой области и в 1993 году издал распоряжение президента, в котором потребовал прогресса в решении ряда проблем — начиная с вопросов эмиграции и прав человека до принудительного труда в тюрьмах, прежде чем дать согласие на предоставление Китаю статуса наибольшего благоприятствования в торговле. В мае Уоррен Кристофер направил мне доклад, в котором говорилось, что все дела об эмиграции урегулированы; мы подписали меморандум о взаимопонимании, где говорилось о принятии китайской стороной мер по проблеме принудительного труда в тюрьмах; а также о том, что Китай впервые заявил о намерении соблюдать Всеобщую декларацию прав человека. С другой стороны, по словам Кристофера, в этой стране все еще наблюдались нарушения прав человека, выражающиеся в арестах и заключении в тюрьмы использующих мирные методы политических диссидентов и в репрессиях в отношении религиозных и культурных традиций Тибета.