Моя жизнь

Удачи, подобные этой, не приходят сами по себе. Каждый год мы использовали послание «О положении в стране» как повод и инструмент, побуждающий кабинет министров и аппарат президента выдвигать новые политические идеи, а затем напряженно работали над тем, чтобы преподнести их наилучшим образом. В тот день мы провели несколько репетиций в кинозале, расположенном между моей резиденцией и восточным крылом Белого дома. Сотрудники Управления связи Белого дома, записывавшие все мои публичные выступления, установили телесуфлер и трибуну, а сотрудники аппарата по несколько раз за день приходили в зал, выполняя указания директора управления Дона Баера. Мы работали вместе, внимательно вслушиваясь в каждую фразу, оценивая, как она будет воспринята Конгрессом и страной, и внося изменения в текст.

Мы одержали верх над идеологами «Контракта с Америкой», несмотря на остановки работы правительства республиканцами. В своей речи я предложил альтернативную философию правительства, и с помощью Ричарда Дина мы смогли продемонстрировать американцам, что федеральные служащие — это достойные люди, выполняющие полезную работу. Сказанное мною в тот раз не намного отличалось от того, что я говорил и раньше, но после двух остановок работы правительства миллионы американцев впервые меня услышали и поняли.

В сфере внешней политики мы начали новый год с того, что Уоррен Кристофер пригласил израильтян и сирийцев для переговоров в поместье Уай-Ривер в штате Мэриленд. 12 января я на один день вылетел на американскую авиабазу в Авиано в Италии, которая была центром воздушных операций НАТО в Боснии. Оттуда на одном из наших новых транспортных самолетов С-17 я отправился на авиабазу Тасар в Венгрии, откуда наши войска переправлялись непосредственно в Боснию. В 1993 году я выступал против прекращения производства С-17 в рамках программы сокращения вооружений. Это был удивительный самолет: он обладал высокой грузоподъемностью и мог работать в самых сложных условиях. В операции в Боснии было задействовано двенадцать С-17, и на одном из них мне пришлось лететь в Тузлу, потому что президентский «Боинг-747» был слишком велик и не мог там приземлиться.

После встречи с президентом Венгрии Арпадом Гёнцем и нашими военнослужащими в Тасаре я вылетел в Тузлу, город, расположенный на северо-востоке Боснии в бывшей зоне ответственности наших вооруженных сил. Менее чем за месяц семь тысяч наших солдат и более двух тысяч бронетранспортеров, несмотря на ужасную погоду, переправились через разлившуюся реку Сава и достигли места назначения. Они превратили лишенный освещения и навигационного оборудования аэродром в мощную авиабазу, которая могла работать круглосуточно. Я поблагодарил военнослужащих и лично вручил их командиру подарок ко дню рождения, который меня попросила передать его жена, находившаяся в Авиано. Я встретился с президентом Изетбеговичем, а потом вылетел в Хорватию, в Загреб, на встречу с президентом Туджманом. Они были удовлетворены выполнением мирного соглашения и очень рады тому, что в этом участвуют и войска США.

В Вашингтон я вернулся очень поздно: это был трудный, но очень плодотворный день. Наши войска участвовали в подготовке размещения сил НАТО не только в пределах своей зоны ответственности. Они работали вместе с российскими военнослужащими, которые во времена холодной войны были их противниками, а также с польским, чешским, венгерским контингентами и контингентами балтийских государств. Возложенная на них миссия имела большое значение для создания объединенной Европы, тем не менее ее осуждали и в Конгрессе, и в каждом американском кафе. Однако наши солдаты по крайней мере имели право знать, зачем они прибыли в Боснию, а также рассчитывать на мою безусловную поддержку.

Через две недели холодная война ушла в прошлое: Сенат ратифицировал договор СНВ-2, который президент Буш подписал и передал в Сенат для ратификации за три года до этого, непосредственно перед тем как покинуть свой пост. Вместе с договором СНВ-1, который мы ратифицировали в декабре 1994 года, СНВ-2 давал возможность ликвидировать две трети ядерных арсеналов, накопленных Соединенными Штатами и бывшим Советским Союзом в разгар холодной войны, включая самые опасные ядерные вооружения, такие как межконтинентальные баллистические ракеты с разделяющимися боеголовками индивидуального наведения.

Кроме договоров СНВ-1 и СНВ-2 мы также подписали соглашение о замораживании ядерной программы Северной Кореи, инициировали усилия по превращению договора о нераспространении ядерных вооружений в бессрочный и работали над обеспечением безопасности и последующего уничтожения ядерного оружия и материалов по программе Нанна-Лугара. Поздравив Сенат с подписанием договора СНВ-2, я попросил сенаторов продолжить работу по усилению безопасности Америки, ратифицировав Конвенцию о запрещении химического оружия и утвердив мой законопроект, направленный против борьбы с терроризмом.