Моя жизнь

Двадцать девятого ноября, когда я направлялся в Ирландию, П. Джин Льюис была вызвана для дачи свидетельских показаний комитету сенатора Д’Амато, который интересовали обстоятельства прекращения проводимого ею расследования по делу компании Madison Guaranty после того, как я стал президентом. Когда в августе прошлого года она давала показания комитету конгрессмена Лича, ее слова были опровергнуты правительственными документами и магнитофонными записями ее собственных бесед с Эйприл Бреслау — адвокатом Трастовой корпорации по урегулированию (RTC), и я был очень удивлен, когда узнал, что Д’Амато вызвал Льюис в очередной раз. С другой стороны, мало кто знал о проблемах с ее свидетельскими показаниями, а Д’Амато привлек к себе внимание общественности, как когда-то Лич, вновь выдвинув свои бездоказательные обвинения, фактически опровергнутые показаниями других свидетелей.

Льюис опять заявила, что проводимое ею расследование было прекращено после того, как я был избран президентом. Ричард Бен-Венисте — юридический советник демократов, входивших в состав этого комитета, предъявил ей доказательства того, что, вопреки данным ею под присягой показаниям, она несколько раз пыталась заставить федеральные власти вызвать нас с Хиллари в суд как важных свидетелей по делу «Уайтуотер» именно перед выборами, а не после того, как я стал президентом. Кроме того, Льюис заявила одному из агентов ФБР, что своими действиями она «изменит ход истории». После того как сенатор Пол Сарбейнс зачитал Льюис письмо федерального прокурора Чака Бэнкса, в котором говорилось, что ее требование является «нарушением процессуальных норм», а потом процитировал заключение Министерства юстиции о недостаточной компетентности Льюис в области федерального банковского законодательства, она заплакала, съежившись в кресле, после чего ее вывели из зала заседаний комитета, в который она больше уже не вернулась.

Менее чем через месяц, в середине декабря, стали известны результаты проверки RTC деятельности фирмы Pillsbury, Madison & Sutro. Таким образом, была наконец обнародована вся информация по делу «Уайтуотер». Отчет подготовил Джей Стивенс, который, как и Чак Бэнкс, был федеральным прокурором при республиканцах. В нем, как и в предварительном отчете, опубликованном в июне, говорилось, что не было никаких оснований для возбуждения против нас гражданского дела, не говоря уже об уголовном преследовании, и что он рекомендует прекратить расследование.

Именно к объективной информации стремились газеты New York Times и Washington Post, когда призывали поручить это расследование независимому прокурору. Я с нетерпением ждал, что же они теперь напечатают. Сразу после опубликования отчета Washington Post вскользь упомянула о нем в одиннадцатом абзаце напечатанной на первой полосе статьи, посвященной конфликту со Старром по поводу вызова в суд для дачи свидетельских показаний, который не имел отношения к делу «Уайтуотер». New York Times же вообще не сообщила ни слова. Газеты Los Angeles Times, Chicago Tribune и Washington Times перепечатали заметку Ассошиэйтед Пресс об отчете, содержащую четыреста слов, но поместили ее не на первой полосе. Телеканалы также проигнорировали отчет RTC.

Ведущий программы Nightline канала ABC Тед Коппел упомянул об отчете, но заявил, что он не имеет значения, поскольку появилось так много «новых» вопросов... Расследование дела «Уайтуотер» уже никак не соотносилось с реальными фактами этого дела — всех интересовало только, что еще сможет «накопать» Кен Старр о людях из Арканзаса или о ком-нибудь из моей администрации. Тем временем некоторые репортеры, писавшие об «Уайтуотер», по сути утаивали доказательства нашей невиновности. Нужно признать, что так поступали не все из них. Журналист из Washington Post Говард Куртц написал статью, в которой рассказал о том, что отчет RTC был скрыт от читателей, a Лаpc-Эрик Нельсон, обозреватель New York Daily News, раньше работавший корреспондентом в Советском Союзе, написал: «Секретный приговор вынесен: Клинтонам было нечего скрывать... Это какой-то странный “перевертыш” сталинских судебных процессов, на которых невинных людей тайно обвиняли и осуждали: президента и первую леди обвинили публично, но невиновными признали тайно».