Моя жизнь

прошу вас не оказывать на меня давления. Я не буду ни пить молока, ни есть

молочных продуктов и мяса. Если бы даже отказ от них означал для меня

смерть, я предпочел бы умереть.

- И это ваше окончательное решение? - спросил Гокхале.

- К сожалению, я не могу решить иначе, - сказал я. - Знаю, что это мое

решение огорчит вас, и прошу простить меня.

Гокхале, глубоко растроганный, ответил мне с болью:

- Я не одобряю вашего решения и не вижу никакого религиозного обоснования

ему, но больше не буду настаивать.

И, обратившись к д-ру Дживраджу Мехте, он сказал:

- Пожалуйста, не приставайте к нему больше. Прописывайте, что хотите, но

только в тех пределах, которые он сам для себя установил.

Доктор выразил свое неудовольствие, но ничего не мог поделать. Он

посоветовал мне есть суп из мунга, примешивая в него немного аса-фетиды. На

это я согласился. Я питался этим день-два, но почувствовал себя хуже. Не

считая эту пищу подходящей для себя, я вновь перешел на фрукты и орехи.

Доктор, разумеется, продолжал наружное лечение. Оно несколько облегчало

мне страдания, - но мое решение связывало руки доктору.

XLII. ЛЕЧЕНИЕ ПЛЕВРИТА

Затяжной характер плеврита вызвал у меня некоторое беспокойство, но я

знал. что вылечиться можно не с помощью приема лекарства внутрь, а

изменением питания, подкрепленным наружными средствами.

Я вызвал пользовавшегося популярностью среди вегетарианцев д-ра Аллинсона.

который лечил именно так и с которым я познакомился еще в 1890 году. Он

внимательно осмотрел меня. Я объяснил, что дал обет не пить молока. Он

ободрил меня, сказав:

- Вам оно и не нужно. В течение нескольких дней вы вообще не должны

употреблять никаких жиров.

Затем он порекомендовал мне питаться простым черным хлебом и сырыми

овощами: свеклой, редиской, луком и другими овощами и зеленью, а также

свежими фруктами, главным образом апельсинами. Овощи надо было есть сырыми и

натирать их на терке лишь в том случае, если я не мог разжевать их.

Примерно три дня я сидел на такой пище, но сырые овощи не пошли мне на

пользу. Я был не в состоянии отдать должное этому эксперименту. Меня

раздражало то, что приходится есть овощи сырыми.

Доктор Аллинсон рекомендовал мне также держать круглые сутки окна в

комнате открытыми, принимать теплые ванны, растирать маслом больные места и

бывать на свежем воздухе не менее пятнадцати - тридцати минут в день. Я с

удовольствием выполнял эти предписания.

В моей комнате были французские окна, которые нельзя было распахнуть

настежь, так как в дождливую погоду вода через такие окна заливала комнату.

Форточка же не открывалась. Поэтому, чтобы в комнату проникал свежий воздух, я выбил стекла и чуть-чуть приоткрыл окна таким образом, чтобы струи дождя

не попадали внутрь.

Все эти меры способствовали некоторому улучшению моего здоровья, но не

исцелили меня полностью.

Как-то раз ко мне зашла леди Сесилия Робертс. Мы стали друзьями. Ей очень

хотелось убедить меня пить молоко. Но так как я был непоколебим, она начала

подыскивать замену молока. Какой-то приятель посоветовал ей солодовое

молоко, уверив ее, по незнанию, что в нем совсем нет коровьего молока и что

оно представляет собой химический продукт, обладающий всеми свойствами

молока. Леди Сесилия глубоко уважала мои религиозные чувства, и поэтому я

слепо ей доверился. Я растворил порошок в воде и, выпив раствор, сразу же

почувствовал, что он имеет вкус молока. Я прочел этикетку на бутылке и, узнав, правда, слишком поздно, что в состав порошка входит молоко, выбросил

его.

Я сообщил леди Сесилии о своем открытии, попросив ее не беспокоиться о

случившемся. Она примчалась ко мне, чтобы выразить свое сожаление. Ее

приятель этикетки не читал. Я просил ее не волноваться и пожалел, что не

смог воспользоваться тем, что она достала с таким трудом. Я уверил ее также, что вовсе не огорчен тем, что по недоразумению выпил молоко, и не чувствую

за собой никакой вины.

Мне приходится здесь опустить те приятные воспоминания, которые связаны с

леди Сесилией. Я мог бы назвать еще многих своих друзей, которые были в моих

испытаниях и разочарованиях источником утешения для меня. Тот, кто верит, видит в них милостивое провидение бога, который таким образом облегчает и

горести.

Д-р Аллинсон в следующий свой визит отменил некоторые ограничения, позволив мне употреблять ореховое или оливковое масло, а также вареные овощи

с рисом. Эти изменения в питании были весьма полезны, но и они не исцелили

меня окончательно. За мной все еще необходим был тщательный уход, и я

вынужден был большей частью лежать в постели.

Д-р Мехта как-то зашел осмотреть меня, пообещав окончательно вылечить, если я буду выполнять его предписания.

Пока происходили все эти события, заглянувший ко мне как-то раз м-р

Робертс стал убеждать меня уехать на родину.

- В вашем положении, - говорил он, - вы, вероятно, будете не в состоянии

работать в Нетли. Наступят еще более жестокие холода. Очень советую вам

вернуться в Индию, потому что только там вы сможете окончательно

поправиться. Если же после вашего выздоровления война еще будет

продолжаться, вы сможете быть полезным и в Индии. Как бы там ни было, я