Моя жизнь

свои справедливые дела, сомнительные же передавали кому-нибудь другому.

Одно дело явилось для меня тяжким испытанием. Его поручил мне один из моих

лучших клиентов. Дело было запутанным и связано с очень сложными расчетами.

Его слушали по частям в нескольких судах. В конце концов часть этого дела, касавшуюся бухгалтерских книг, суд передал на арбитраж нескольким

квалифицированным бухгалтерам-экспертам. Решение арбитров было в пользу

моего клиента, но в своих расчетах арбитры неумышленно совершили ошибку, которая, как бы мала она ни была, являлась весьма серьезной, поскольку

поступление, которое должно было быть в графе дебета, оказалось в графе

кредита. Противная сторона опротестовала решение арбитров по другим

основаниям. Я был младшим поверенным клиента. Старший поверенный, узнав об

ошибке, высказал мнение, что клиент вовсе не обязан сообщать суду о ней. Он

твердо держался того мнения, что обязанность поверенного состоит в том, чтобы не соглашаться ни с чем, что противоречит интересам его клиента. Я же

настаивал на необходимости сообщить об ошибке.

Старший поверенный возразил:

- В таком случае очень вероятно, что суд аннулирует решение арбитров в

целом. Ни один здравомыслящий поверенный не станет подвергать риску дело

своего клиента. Во всяком случае, я не пойду на такой риск. Если же дело

будет слушаться заново, неизвестно, какие еще расходы понесет наш клиент и

каков будет окончательный исход дела!

Клиент присутствовал при этом разговоре.

- Думаю, - сказал я, - что и наш клиент и мы обязаны пойти на этот риск.

Где гарантия того, что суд поддержит решение арбитров только в том случае, если мы скроем ошибку? Но предположим, сообщив об ошибке, клиент потерпит

неудачу, что в этом плохого?

- Но зачем нам вообще сообщать об ошибке? - спросил старший поверенный.

- Уверены ли вы в том, что суд сам не раскроет этой ошибки или что наш

оппонент не обнаружит ее? - сказал я.

- Тогда, может быть, вы выступите в суде по этому делу? Я же не могу

отстаивать его на ваших условиях, - решительно заявил старший поверенный.

Я скромно ответил:

- Раз вы не хотите выступать в суде, я готов изложить свои доводы суду, если наш клиент этого пожелает. Но коль скоро об ошибке не будет сообщено, я

отказываюсь вести дело.

С этими словами я взглянул на клиента. Он был несколько озадачен. Я вел

это дело с самого начала. Клиент всецело доверял мне и хорошо меня знал. Он

сказал:

- Хорошо, выступайте на суде и сообщите об ошибке. Пусть мы проиграем

дело, если так нам суждено. Бог защищает правого.

Я был рад. Именно этого я и хотел от него. Старший поверенный высказал

сожаление по поводу моего упрямства, но тем не менее поздравил меня.

Что произошло в суде, узнаем из следующей главы.

XLV. МОШЕННИЧЕСТВО?

Я не сомневался в правильности своего совета, хотя и не был уверен в своей

способности вести это дело в суде. Я предчувствовал, что изложить такое

трудное дело верховному суду - затея весьма рискованная, и явился перед

судьями, дрожа от страха.

Когда я указал на ошибку в расчетах, один из судей спросил:

- Не мошенничество ли это, м-р Ганди?

Во мне все так и закипело от гнева, когда я услышал такое обвинение.

Невыносимо, когда тебе бросают обвинение в мошенничестве, не имея на то

никаких оснований.

"Если имеешь дело с судьей, с самого начала предубежденного, мало надежды

на успех в сложном деле", - подумал я, но, собравшись с мыслями, ответил;

- Я удивлен, что ваша светлость, не выслушав меня до конца, подозревает

мошенничество.

- Я отнюдь не обвиняю вас, - сказал судья. - Это всего лишь предположение.

- Мне кажется, что в данном случае предположение равнозначно обвинению. Я

просил бы, ваша светлость, выслушать меня, а затем обвинять, если есть на то

основание.

- Весьма сожалею, что перебил вас, - ответил судья. - Пожалуйста, продолжите свои разъяснения о неправильностях в расчетах.

У меня было достаточно материала, чтобы обосновать свои доводы. Благодаря

тому, что судья поднял этот вопрос, я с самого начала смог привлечь внимание

членов суда к своим доводам. На меня нашло вдохновение, и, воспользовавшись

случаем, я пустился в подробные объяснения. Члены суда терпеливо слушали.

Мне удалось убедить судей, что ошибка в расчетах совершена неумышленно.

Поэтому они не были склонны аннулировать потребовавшее такой значительной

работы решение арбитров в целом.

Адвокат противной стороны, по-видимому, был уверен, что после признания

нами ошибки не понадобится много доказательств, чтобы добиться аннулирования

решения арбитров. Но судьи все время перебивали его, поскольку были

убеждены, что ошибка представляет собой незначительную описку и ее легко

исправить. Адвокат изо всех сил старался доказать неправильность решения

арбитров, но судья, который вначале с подозрением отнесся к моему заявлению, теперь определенно стал на мою сторону.

- Предположим, что м-р Ганди не сообщил бы об ошибке, что бы вы тогда

делали? - спросил он.

- Было бы невозможно найти более компетентного и честного

бухгалтера-эксперта, чем тот, который разбирал счета.

- Суд должен исходить из предположения, что вы знаете свое дело лучше