Моя жизнь

ожидать воскресных дней, так как мне нравилось беседовать с этой девушкой.

Старая леди расставляла свои сети все шире. Она интересовалась нашими

встречами. Возможно, у нее были свои планы в отношении нас.

Я был в затруднении. "Лучше бы я с самого начала сказал старой леди, что

женат, - думал я, - тогда она не старалась бы нас поженить. Но исправиться

никогда не поздно. Сказав правду, по крайней мере можно избавиться от

неприятностей в будущем". С этими мыслями я написал ей письмо следующего

содержания:

"С того дня, как мы с вами встретились в Брайтоне, вы всегда были добры ко

мне. Вы заботитесь обо мне как мать. Вы решили женить меня и поэтому

познакомили с молодыми девушками. Пока все это не зашло слишком далеко, я

должен сознаться, что не достоин вашего внимания. Я обязан был в первый же

день знакомства сообщить вам, что женат. Я знал, что индийские студенты, приезжая в Англию, скрывают это, и последовал их примеру. Теперь вижу, что

этого делать было нельзя. Должен добавить, что меня женили, когда я был еще

мальчиком, а теперь у меня уже есть сын. Мне неприятно, что я так долго

скрывал это от вас. Но рад, что бог дал мне, наконец, силу сказать правду.

Простите ли вы меня? Могу заверить вас, что я не позволил себе ничего

лишнего по отношению к молодой девушке, с которой вы меня познакомили. Я

знаю меру. Так как вам не было известно, что я женат, вы, естественно, хотели обручить нас. И вот, пока дело не зашло слишком далеко, я обязан

сообщить вам всю правду.

Если, прочитав это письмо, вы сочтете, что я не достоин вашего гостеприимст-ва, уверяю

вас, что приму это как должное. Я бесконечно признателен вам за Ва-

шу доброту и внимание. Если после всего происшедшего вы не отвергнете меня и удостоите

своим гостеприимством (чтобы заслужить его, я не пожалею сил), я бу-

ду счастлив и сочту это лишним доказательством вашей доброты".

Пусть читатель не думает, что я написал такое письмо в один присест. Я без

конца его переписывал. Но оно сняло с меня огромную тяжесть. С обратной

почтой пришел примерно такой ответ:

"Я получила ваше откровенное письмо. Мы обе были очень рады и дружески

посмеялись над ним. Ваша ложь, в которой вы себя обвиняете, вполне

простительна. Все же хорошо, что вы сообщили нам о действительном положении

вещей. Мое приглашение остается в силе, и мы ждем вас в следующее

воскресенье. Собираемся выслушать рассказ о вашем детском браке и посмеяться

на ваш счет. Мне нет надобности, конечно, уверять вас, что этот инцидент

нисколько не повлияет на нашу дружбу".

Так я очистился от заразы лжи и с тех пор никогда не скрывал, что женат.

XX. ЗНАКОМСТВО С РАЗЛИЧНЫМИ РЕЛИГИЯМИ

К концу второго года пребывания в Англии я познакомился с двумя теософами, которые были братьями и оба холостяками. Они заговорили со мной о "Гите".

Они читали "Небесную песнь" в переводе Эдвина Арнолда и предложили мне

почитать вместе с ними подлинник. Было стыдно признаться, что я не читал

этой божественной поэмы ни на санскрите, ни на гуджарати. Но я вынужден был

сказать, что не читал "Гиты" и с удовольствием прочту ее вместе с ними и

что, хотя знаю санскрит плохо, надеюсь, что сумею отметить те места, где

переводчику не удалось передать подлинник. Мы начали читать "Гиту". Стихи из

второй главы произвели на меня глубокое впечатление и до сих пор звучат у

меня в ушах:

Если думать об объекте чувства, возникает

Влечение; влечение порождает желание,

Желание разгорается в безудержную страсть,

страсть ведет за собой

Безрассудство; потом останется лишь воспоминание -

и покажется, что все это был мираж.

Пусть благородная цель исчезнет и испепелит разум

До того, как цель, разум и человек погибнут.

Книга показалась мне бесценной. Со временем я еще более укрепился в своем

мнении и теперь считаю эту книгу главным источником познания истины.

Обращение к "Гите" неизменно помогало мне и в минуты отчаяния. Я прочел

почти все английские переводы "Гиты" и считаю перевод Эдвина Арнолда лучшим.

Он очень точен, и в то же время не чувствуется, что это перевод. Читая

"Гиту" в те времена со своими друзьями, я не изучил ее тогда. Только через

несколько лет она стала моей настольной книгой.

Братья рекомендовали мне прочесть также "Свет Азии" Эдвина Арнолда, которого я до того знал только как автора "Небесной песни". Я прочел эту

книгу с еще большим интересом, чем "Бхагаватгиту". Начав читать, я уже не

мог оторваться.

Они свели меня также в ложу Блаватской и там познакомили с м-м Блаватской

и м-с Безант. Последняя в то время только что вступила в теософское

общество, и я с большим интересом слушал различные толки по поводу ее

обращения. Друзья советовали и мне вступить в это общество, но я вежливо

отказался, заявив, что, обладая скудными познаниями в области своей

собственной религии, не хочу принадлежать ни к какому религиозному обществу.

Помнится, по настоянию братьев я прочел "Ключ к теософии" м-м Блаватской.

Книга эта вызвала во мне желание читать книги по индуизму. Я не верил больше

миссионерам, утверждавшим, что индуизм полон предрассудков.

Приблизительно в это же время я познакомился в вегетарианском пансионе с