Моя жизнь среди евреев

Именно в связи с этим «круглый стол» по возрождению еврейской культуры решено было провести в мае 1989-го в Риге. Хотя оргкомитет, готовивший само мероприятие, работал в Москве, держа связь с рижской еврейской общиной. Которая с блеском и помпой, неслыханной до того, приняла еврейскую элиту со всего Союза. В старинном роскошном здании, до войны принадлежавшем еврейской общине. Приехавших приветствовали городские и республиканские власти. Местное телевидение работало от начала до конца. Прессе, в том числе иностранной, был дан зеленый свет. К чему евреи как-то не привыкли. Но старт был дан и разбег пошел.

В Риге впервые официальные советские евреи встретились как равные с лидерами независимого еврейского движения. Первых представляло руководство Еврейской автономной области и Танкред Голенпольский, главный редактор «Вестника советской еврейской культуры». Русскоязычного проекта горбачевского крыла партаппарата. Во главе вторых стояла московская группа, лидером которой был Михаил Членов. За официально признанными евреями стояла вся история отношений народа и властей, хоть царских, хоть советских. За независимыми – опыт подполья, отсутствие ограничений и симпатии всего еврейского и значительной части нееврейского мира.

Как следствие, на «круглом столе» задавали тон неформалы. К которым мгновенно присоединились все те, кто приехал в Ригу из провинции. Включая знаменитостей национального масштаба, которым директивы сверху осточертели до удивления. Оседлать процесс еврейской самодеятельности было уже невозможно. Возможно, власти запоздали. Или с самого начала эти попытки были обречены на неудачу. Что тоже очень может быть. Народ такой. Евреи. Видели всякое. Помнили многое. Оценивали себя и других по заслугам. Авторитеты уважали. Но не более того. В общем, трудный для управления народ. Вязкий. Тугой. Ты их и кнутом, и пряником. А они, паразиты, свое гнут.

На переломе империи – Ваад СССР

Скоро сказка сказывается. Хотя и дело, если его правильно организовать, тоже делается недолго. В связи с чем в декабре того же 1989 года в Москве был проведен объединительный съезд, на котором был создан Ваад СССР. Название которого часто пытались расшифровать, принимая его за аббревиатуру. Хотя на самом деле значило оно всего лишь «собрание» или «совет». На иврите. И восходило к традиционным для Речи Посполитой институтам еврейского самоуправления. Вроде «Ваада четырех земель». О которых в СССР никто не вспоминал столетиями, до того момента, когда историки, обсуждавшие название будущей всесоюзной структуры, его не предложили к рассмотрению. И попали как шар в лузу. Коротко. Емко. Звучит авторитетно. Кто за, кто против, кто воздержался – принято! После чего самое интересное и началось.

Довольно быстро выяснилось, что провести сам съезд, некоторые подробности которого описаны автором в его воспоминаниях об интифаде на Красной Пресне – это полдела. Ну, провели. К сожалению, в те же дни умер академик Сахаров. Что для страны в целом оказалось событием куда более знаковым, чем создание еврейской структуры в общесоюзных масштабах. И это было правильно и справедливо. Сахарова было безумно жалко. Тем более что ни он, ни евреи распада Союза не хотели. Хотя ничего с этим сделать было уже нельзя. Академика с его вариантом союзного договора не стало слушать агрессивно-послушное большинство съезда народных депутатов. Что до евреев – кто их вообще спрашивал.

Однако происходившее в стране сказалось и на результатах съезда. Ваад был создан. И его штаб-квартира разместилась в театре «Шалом», на Варшавском шоссе, благодаря гостеприимству Александра Левенбука. Но во главе организации пришлось ставить не одного президента, а трех. От России, Украины и Прибалтики. Которую, естественно, олицетворяла Латвия. Не зря же все началось в Риге. После чего быстро выяснилось, что никто, кроме Змея Горыныча, с тремя головами нормально существовать не может.

Автору это было ясно с самого начала. Но демократия, нежелание обидеть симпатичных людей, которые говорили теоретически правильные вещи… Ставшие сопрезидентами Ваада наряду с Михаилом Членовым уроженец Черновцов Иосиф Зиссельс и рижанин Сэм (по паспорту Самуил) Зильберг вообще обладали редким красноречием. Особенно когда речь шла о полномочиях по дележу бюджета. Что выяснилось немедленно после того, как Ваад на волне эйфории в еврейском мире от самого факта его возникновения получил от американского Джойнта грант.