Моя жизнь среди евреев

Как могут. Поскольку по мере скудного интеллектуального запаса прогрессирует понимание того, что номер первый уйдет – а он когда-нибудь уйдет, и все. Хана. Сливай воду, туши свет. Вследствие чего они делают, что умеют. Лишь бы что-то делать. По ходу дела развивая и провоцируя шовинизм. Поиски врага. Внешнего и внутреннего. С низов поднимая тупо-преданную поросль, которой нужно только показать цель. Все равно какую. Чтобы она ее затравила. И, как она, поросль, надеется, на этом поднялась и сама стала частью власти. Штурмовики – не штурмовики. Хунвэйбины – не хунвэйбины.

Не убивают. Не громят – пока. Но могут. По крайней мере, смотришь на них и понимаешь – готовы. Только спусти с цепи. Что есть для становления фашизма условие необходимое, но недостаточное. Достаточное – это если у всей этой мелкой сволочи будет соответствующий лидер. Которым, повторим, нынешний гарант ни в коей мере не является. Поскольку, стоит прислушаться к тому, что он говорит, и хоть на минуту присмотреться к тому, что делает, чтобы понять: он не видит себя лидером такого типа. Не только не фюрер, но и не дуче.

Вопреки известной своей экспрессивностью радиоведущей, которая еще в начале его карьеры так настойчиво сравнивала В.В. с Бенито Муссолини, словно надеялась, что он ей наконец поверит и репрессирует. Вместе с радиостанцией. Которая к нему была и остается некомплиментарной. Но… как работала, так и работает. Вместе с ушибленной на всю голову журналисткой и ее такими же отмороженными коллегами. Часть которых либералы. Другая – самые что ни на есть фашисты. А некоторые остаются просто хорошими профессионалами.

Так вот, нынешнее начальство для фашистов не лидер. Хотя набиваются они к нему, аж пыль столбом стоит. В верные нукеры с перспективой дорасти до абреков и соответствующего югенда. Двое из легальной оппозиции, которые могли бы в этом качестве им подойти, не проходят по возрасту. А один из них и по национальности. Наполовину. Хотя по стилю – самое оно. Ну, а без правильного лидера русскому фашизму пока ничего не светит.

Так что авторитаризм – есть. База для фашизма – есть. А брака по расчету между этими прискорбными для страны явлениями не получается. Пока. Что уже плюс. И может быть, исходя из большого исторического опыта страны, вместе с соответствующей, до поры, образованностью основной массы населения, оно и обойдется. Хотя потенциал большой. И фашисты, а также им сочувствующие явно надеются, что все, что у них есть в России сегодня, – это лишь начало большого пути. Дай Б-г, чтобы они ошибались.

Интифада на Красной Пресне

Первый съезд Ваада СССР имел место в декабре 1989-го в Киноцентре на Красной Пресне. У автора сохранились фотографии с места события. Основное место на них занимают характерные головы. Замотанные в палестинские куфии со щелкой для глаз. Хотя зима в Москве не предполагает пыльных бурь, для которых этот предмет одежды предназначен. Зато лозунги хороши! «Интифада здесь и сейчас» – на фоне шпиля краснопресненской высотки. И толпа арабских студентов, готовящаяся к штурму здания. Небольшая. Но вполне готовая к бою. С камнями и бутылками. Без коктейлей Молотова и автоматов. Пока еще не Первая чеченская. И не Вторая. Еще не время. Хотя боевой задор уже есть. Вот только ресурсов маловато. Поскольку Москва 89-го – это не Грозный 96-го. Не Буденновск. Не Беслан. И до «Норд-Оста» тоже далеко.

Евреи собрались на свой первый общесоюзный съезд в количестве четырехсот с лишним душ. Плюс столько же корреспондентов и зарубежных гостей. Делегатами в основном были люди провинциальные. Физически крепкие и привычные к мордобою. Охраной командовал Сережа Цадик. Цадик он был настоящий. Александровский. То есть всамделишний наследственный святой александровских хасидов. Старший сын старшего сына. Которого популярный письменник Михаил Веллер вывел в рассказе «Рыжик» в качестве главного героя. Довольно точно описав его внешность. И сделав некоторые поправки в биографии, исходя из чего герой писателя и не убил. Хотя несколько лет обещал.

За спиной у него был спецназ ГРУ. Настоящий, советский. Китайская граница. Война Йом-Кипура на египетском Синае. Где он приобрел стойкую неприязнь к арабам и симпатию к Ариэлю Шарону. Похожему на него внешне и такому же оторви-голове – через семь или восемь лет они в Москве познакомились и подружились. Пройти через него в принципе было не то чтобы невозможно. Нет в этом мире ничего невозможного. Но вот живым после этого остаться было нереально. Даже когда он был один. А уж с тремя учениками за спиной…