Моя золотая Бенгалия

Мне никогда не было страшно ходить по темным дорожкам Шантиникетона без карманного фонарика, несмотря на многократные предупреждения друзей, что в темноте можно наступить на ядовитую змею. По необходимости и просто так, из любопытства, один ночами бродил я по улицам чужих городов, потому что был убежден: там, где есть народ, всегда найдется кто-то, кто окажет мне помощь, если я заболею, вывихну ногу или на меня нападут. Достаточно длительный жизненный опыт учил: нет оснований не верить людям, даже если они внешне очень отличаются от меня. Не из уважения к моему европейскому происхождению и белому цвету кожи, а из гуманных соображений, кондукторы переполненных калькуттских автобусов не разрешали мне висеть в открытых дверях, как это зачастую делают местные пассажиры. Но мне всегда становилось жутковато, когда я чувствовал вокруг себя дыхание огромной толпы богомольцев.

Религиозные празднества обходятся слишком дорого. Бомбейская газета «Sunday Standard» 4 февраля 1979 года писала, что «среди всех видов расточительства религия занимает одно из главнейших мест». Все главные индуистские боги, по мысли автора статьи, требуют, чтобы в их честь сжигали тонны растительного масла, использовали уйму электроэнергии. «Сообщают, что в честь бога храма Тирупати ежегодно используют 360 тонн топленого масла — пятую часть из того, что производит Корпорация развития молочного хозяйства штата Андхра-Прадеш».

Строгие кастовые запреты постепенно смягчаются под влиянием развития современной экономики и транспорта. Когда я летел из Дели в Калькутту в сентябре 1978 года, многие пассажиры отказывались от вкусного обеда. Я ошибочно решил, что, видимо, они боялись нарушить кастовый запрет, потому что не знали, кто готовил обед. Когда жил в Калькутте и в Шантиникетоне, мне сначала казалось, что повара в столовой Национальной библиотеки и на кухне международного дома студентов — брахманы, как это должно быть в соответствии с традицией. Ничего подобного. Брахманы теперь выбирают по возможности только чистую работу.

При остановке автобуса в каком-нибудь городке все пассажиры обычно высыпают на улицу и спешат перекусить. Я замечал, что индуисты заходили в мусульманские столовые. Может быть, не все, но многие все же туда шли и ели. Хотя, по понятиям касты, это огромное прегрешение! Не так давно в индийской армии почти каждый солдат готовил себе пищу, потому что боялся оскверниться. До 1963 года даже все воинские части формировались по кастовому принципу. Но теперь в армии, как мне рассказывали, соблюдение кастовых принципов не в почете. Во время военных конфликтов, в которых Индия была вынуждена участвовать после завоевания независимости (с Пакистаном и Китаем), к управлению армии пришли многие способные в военном отношении люди из низших каст, а не такие, которые только благодаря своему высокому происхождению носят погоны.

Кастовые приоритеты нельзя соблюсти и на больших предприятиях, где плечом к плечу работают представители разных каст и религий. Поэтому каждый новый завод или электростанция в условиях Индии становится очень значительной вехой и в формировании нового сознания людей. Они не только укрепляют экономическое могущество страны и собирают вокруг себя специалистов различных отраслей. Между прочим, осознавая социальную роль современных заводов, правительство зачастую строит их в отсталых районах, вдали от крупных городов, что расшатывает кастовую систему. Солидарность рабочих, объединенных в профсоюзы, становится сильнее кастовой солидарности.

Определенную роль в ликвидации кастовой системы играет транспорт — люди вместе ездят в поездах, автобусах. Однако приходилось видеть, даже в Бенгалии, где кастовые ограничения слабее, что в вагонах второго класса многие люди не осмеливаются опуститься на сиденья, а садятся на пол или на свои вещи. Та же картина в автобусах, сиденья в которых расположены вдоль, порой на них не садятся и стоят, а в середине, поближе к дверям, пристраиваются на корточках женщины в самых дешевых сари, все они босиком, во взгляде покорность.

Приходилось наблюдать и такую картину, когда кондуктор буквально за руку втаскивал в автобус испуганных женщин. При этом он не позволял им садиться на корточки. Я не знаю, к какой касте принадлежали эти бедняки, потому что по их внешности об этом нельзя было судить. Но они были из низких, это очевидно.