Моя золотая Бенгалия

Популярные индийские газеты на английском языке регулярно печатают гороскопы. Большинство индийцев относятся к ним серьезно. Процитирую, что мне вещал астролог в «The Sunday Amrita Bazaar Patrika» от 21 января 1978 года: «Возможно, что общий темп ускорится и вы будете заняты. Предпочтение надо отдавать собственной инициативе, результаты которой, может быть, сделают других очень счастливыми. В эту неделю вам может представиться возможность улучшить свое положение и получить финансовые выгоды. Перед вами окажутся несколько новшеств, поэтому будьте предприимчивы по мере сил. Домашняя жизнь имеет тенденцию к усложнению — вероятно, кто-то из близких заболеет…» Из этой программы один пункт действительно исполнился: мой ритм жизни через некоторое время получил огромное ускорение, так как я 1 февраля отправился в долгое и трудное путешествие по Индии.

Месяцем позже, когда гид, знакомя посетителей со знаменитой Джайпурской обсерваторией, стал восторженно рассказывать: «Наш жизненный путь определяют звезды», — я все же осмелился заметить: «Неужели я такая важная единица во Вселенной?» Он на мой вопрос не счел нужным ответить. У меня и в мыслях не было ничего плохого. Я лишь не учел, что гороскоп в Индии почти столь же авторитетен, как религия, и в этом сомневаться не должно. Как же человеку не думать о звездах, если тропические ночи такие длинные и в году столько безоблачных дней? Они и для меня, несомненно, стали столь близки, что ради созерцания этих звезд я бы согласился вновь париться в чертовом котле, подогреваемом неистовым тропическим солнцем.

* * *

Меня часто спрашивают: что из пережитого в Индии больше всего запомнилось? На этот вопрос невозможно ответить однозначно. Вот, например, вспоминаю сухощавого, средних лет бенгальца, который после увольнения из армии замыслил создать Миссию всеиндийского народного благополучия. Ознакомив меня с планом деятельности своей миссии, он просил присоединиться к ней. Быстро просмотрев два больших, размноженных на ротапринте листа, я понял, что миссия надеется сделать почти все то, что до этого не сумели сделать все правительства Индии, вместе взятые. Когда я спросил, есть ли у него средства для претворения намеченных планов в жизнь, он ответил, что они только собираются, а замысел еще не начал осуществляться. Впрочем, в Индии есть несколько поселений — ашрамов, построенных на добровольные средства. Среди них самый известный, созданный в 1926 году бенгальцем Оробиндо Гхошем, в котором теперь живет 2 тысячи человек из более чем двадцати стран. Другое поселение построено на самом юге Индии, и ему присвоено имя выдающегося индийского мыслителя Вивекананды, который тоже был бенгальцем.

Кажется, больше всего в памяти остается то, что касается лично тебя. Часто вспоминаю, как однажды вечером в Калькутте никак не мог найти гостиницу и думал, что придется укладываться на тротуаре, рядом с бездомными. Или еще более глупый эпизод — как в Удайпуре, проснувшись, не на шутку перепугался, увидев рядом с собой в кровати бородатого и весьма непривлекательного типа. Оказалось, что зеркало, неизвестно зачем вмонтированное в изголовье, отражало мое собственное лицо. Часто задумывался над тем, почему у многих бенгальцев не вызывал удивления тот факт, что я говорю на их языке.

По ночам часто снились храмы с изображениями божеств, скульптурные панно и святые коровы, сине-серые полуметровые рыбы, которые на радость посетителям красуются на солнце в бассейнах у святилищ.

Не думаю, что в этой книге мне удалось ответить на вопрос: кто же он — индиец? Я не знаю, является ли типичным тот индиец, который босиком в воде сажает рис в орошаемой горными реками долине Кашмира, когда температура днем не превышает 15–18, или торговец жареным арахисом, который каждый день с утра до вечера сидит у своей сложенной из камней печурки, развешивает товар в кулечки по двадцать пять — тридцать граммов, или шофер, который едет так, что его и встречную машину разделяют лишь несколько сантиметров, и все же умудряется избежать аварии, или сельский учитель, который должен не только учить детей под открытым небом, но и нести тяжелую миссию просветителя и адвоката наиболее обездоленных людей, или зажиточный крестьянин, которому должна половина деревни, или индийский финансист, политический деятель…

Дружественная нам страна трудится, сражается с вековой отсталостью, нищетой и социальной несправедливостью. Путь Индии нелегкий, и поэтому тем ценнее та дружеская помощь, которую мы вместе с другими народами можем ей оказать.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Когда впервые приезжаешь в Индию, сначала все поражает непривычностью и непохожестью. Жара. Иной ритм жизни. Захватывающая красота и отталкивающая нищета. Все те отличия, которые связаны с тропиками, буржуазным общественным строем, нищенским уровнем жизни. Первые дни беспрестанно сравниваешь, и эти сравнения не всегда бывают в пользу Индии. Женщины в сари — ах, какая прелесть! Голодные, бездомные люди — ах, какой ужас! Свежие фрукты и овощи зимой — как хорошо! Какая грязь! И так далее…