Моя звезда (СИ)

– Что-то неприятие языческих обычаев у тебя по жизни не прослеживается, извини. Напоила, накормила — чего дальше-то ждать, теряюсь в предвкушении.

– Поживём — увидим, Битлджус. Выживем — учтём.

Усмехнулся — почти по-человечески, но всё равно, конечно, страшно.

– Тебе знакомо такое выражение, Лидия Дитц — играть с огнём?

– Мне и процесс знаком.

С самым большим огнём во вселенной, моя безумная, всесильная звезда.

– Но злодей, едва не сгубивший твою жизнь во цвете лет, при этом я, да-да.

– И это очень удобно, должна заметить. За твоим вдохновенным злодейством, за твоей неистовой силой кто может заметить мои маленькие слабости? Я не тороплюсь на тот свет с тех пор, как точно знаю, что он есть и никуда от меня не денется. Я тоже соблюдаю правила, одно из них — радовать моих близких тем, чтоб быть живой и прежней.

– А меня ты не боишься с каких пор?

– А кто сказал, что не боюсь? Однако если б я после такого качественного столкновения со сверхъестественным возлюбила жизнь путём кардинальной смены имиджа и увлечений — не осталось бы уважающих меня ни на этом свете, ни на том — но и считать, что я достаточно защищена кажущейся простотой алгоритма, было б не менее тупо.

– Учитывая, как нарочито медленно ты произносишь моё имя — знаешь, это даже немного больно — ты крепко веришь в свою звезду.

Крепко, это правда, моя опасная, непостижимая звезда.

– Призраки могут забывать, что ты не можешь проходить сквозь стены и тебе нужно дойти до них по коридору, но никогда не забывают, что тебе нужно спать, есть и свойственно болеть. Иногда преувеличивая значение всего этого. Барбара должна помнить, что такое простуда и менструальные боли, но тревожным шёпотом спрашивает Адама «она же не умрёт?». Адам в студенчестве за весь день порой перехватывал пару бутербродов, но беспокоится, вдруг огромной запеканки не хватит мне до вечера. И я сразу начну умирать, да-да. Тебя сложно представить в роли наседки и невозможно в роли бездумного убийцы — потому что ты тоже хорошо знаешь отличие живого от неживого и готов превратить это отличие в некий фетиш.

– А если меня ещё кто-нибудь спросит, что я в тебе нашёл, это я буду считаться бездумным убийцей или вдумчивым?

Да, дорогого стоило увидеть, как на этой физиономии расцветает хищное удовольствие — от съеденного, от услышанного, от того, что с присмотренной игрушкой не прогадал, интересная.

– В том твоя неоценимая польза, Битлджус, чтоб понять, что смерть — не самое страшное.

========== День Святого Валентина ==========

Тишину, объявшую дом, нарушить всегда есть, чему. Шороху скользящих по стеклу крупных мягких снежинок — вряд ли, они падают бесшумно. Деловитому потрескиванию свечей, шуршанию длинного, в пол, платья, стуку сердца под его шнуровкой — сам бог велел. А вот этого никакой бог не велел бы — третий удар призывного колокола заставил дрогнуть стены, разбил тишину, как тонкий новорожденный лёд на речной глади.

– Ба, ну в такую дату на календаре я просто верить отказываюсь. Ты поразила меня прямо в мою мёртвую печень, детка, или ты срочно исцелишь её чем-нибудь крепеньким, или я за себя не ручаюсь.

Белая рука с чередой перстней повела над столом, снова сервированным минималистично — бутылкой, бокалами, раскрытой коробкой шоколадных конфет, поблёскивающих, как спинки жуков.

– Все помешались на этой любви. Страшно холодильник открывать — вдруг и оттуда прилетит валентинкой. Или ты исцелишь меня совместным пожиранием этого безобразия, или я за себя не ручаюсь.

От хриплого хохота жалобно звякнули друг о друга бокалы.

– Так ты не завела себе никакого личного некрофила?

– Эта реплика принадлежит Диллии, а у них с отцом сейчас вечерний киносеанс с последующим не помню, чем официально, но знаю, чем фактически. Я уже достаточно большая девочка, чтоб понимать, когда надо сделать брысь в сторону нашего запасного дома. Благо, здесь никому не помешаю — Адам с Барбарой в Междумирье, оказывается, у вас там есть какие-то романтические места. Просто они никак не могут отойти от моральной травмы, что малышка слышала их в прошлый раз и идентифицировала всё правильно. Ну, а иначе б не знаю, куда я пошла. Хорошо иметь целых две пары родителей, влюблённых до сих пор, но не в этот день, это правда.

Призрак по-хозяйски распечатал бутылку, поводил над ней носом.

– Жизнь, знаешь ли, так коротка…

– А это реплика Адама, он её, правда, по другим поводам говорит, более целомудренным. Хотя нет, эта реплика всех вообще. В моём классе, помимо меня, более-менее достоверно аж три девственницы, а это, прошу заметить, школа для девочек, предполагается, что с нравами там немного получше, чем в среднем по больнице. Правы те, кто у вас там говорит про развратный 20 век, так им и передай.

От переходящей от стола вибрации багровое, как венозная кровь, вино мелко дрожало в хрустале, словно два осознающих важность даты сердца. Красиво. Как же примитивно и совершенно красиво бывает, господи.