Моё "долго и счастливо"

На улице он первым делом предложил мне руку. Как принц благородной даме. Посмотрел удивлённо, когда я также традиционно не подала ему свою.

— Эдвард, здесь это необязательно, — пробормотала я, думая, объяснять, что за руку держатся влюблённые парочки или не стоит?

Не стала. Зря, наверное — когда мы вышли из последнего магазина, мимо прошла одна такая парочка. За руку. Эд проводил их задумчивым взглядом и спустя мгновение я почувствовала, как его рука нашла мою.

У меня не хватило сил отодвинуться.

А ещё — забавно — его фрэснийский на улице превращался во французский. Как-то очень резко, словно рычажок поворачивали.

— Ты так чисто говоришь, — не выдержала я после магазина, где Эд прочитал мне целую лекцию о том, как должны одеваться состоятельные молодые мужчины в этом сезоне. — И о моде очень…хм… много знаешь.

— Мода? — переспросил Эд. И тут же выдал на французском определение моды. И принялся углубляться в её историю, когда, похоже, осознал, что делает. Запнулся. — Да… не знаю… как будто… как будто страницы всплывают в памяти, — он закусил губу и я тут же прикипела к ней взглядом. Поцеловать его хотелось нестерпимо. — Я помню, как учил это… очень быстро… наизусть… мало времени, — он схватился за голову. — Зачем ты заставляла меня это делать?

— Заставляла? — опешила я. — Нет!

Эд скользнул по мне взглядом и отвернулся. Рука, сжимающая мои пальцы, дрогнула.

— Я помню, книг было так много, я думал, что никогда… но, наверное, у меня получилось, раз ты мной довольна.

— Эдвард, о чём ты? — не выдержала я. — Какие книги? Да тот же французский ты должен был учить годами. Я второй год с ним сижу, и он ещё долго не будет у меня так хорошо получаться, как у тебя. И когда ты учил меня фрэснийскому, я понимала только тебя, и…

— Я учил тебя фрэснийскому? — переспросил Эд.

Я вздохнула.

— Ты не помнишь. Конечно. Ладно, неважно. Но столько информации вообще невозможно запомнить! А ты тогда так хорошо Эдмунда изображал. Даже я поверила. И все эти дорогие машины, телохранители, телефоны, костюмы… откуда?

— Я не понимаю, о чём ты, — покачал головой Эд. И тут же с интересом спросил. — А почему ты не знала язык моей страны? Ты же жила у нас какое-то время до встречи со мной. Мне говорили…

— Тебе лгали, — буркнула я. — Ты спас меня и помог. И потом ещё много раз помогал, — я покосилась на него и опустила голову. — Но ты не помнишь. И, наверное, никогда не вспомнишь…

— Не грусти, — тихо попросил вдруг Эд, проводя пальцем по моей щеке. — Тебе не идёт грусть, Катрин.

Я ошарашенно уставилась на него. Но он только улыбнулся.

Ален спал, когда мы вернулись. Я тронула его лоб — температуры вроде не было. Уже хорошо.

Эд улыбнулся, когда я заглянула в гостиную.

Я замерла в дверях.

— Я хотел извиниться, — тихо сказал он, подходя и осторожно касаясь моей шеи. — Я не должен был… делать тебе больно.

Так я в гостиной этим вечером и осталась.

На этот раз мирно, без подушек, мы сидели в креслах и разговаривали. В основном, Эд снова беспорядочно что-то вспоминал, и оказывалось, что большую часть он просто заучил, а смысла не понимает. Я объясняла.

Потом каким-то образом я оказалась на диване — и он тоже. И его глаза смотрели сладко и серьёзно.

А мне так хотелось поверить, что эта сказка снова моя.

— Зачем ты изменяла внешность? — спросил Эд тихо, осторожно касаясь моих волос.

Я покосилась на него и вместо ответа спросила:

— Ты узнал меня… здесь, на улице, в смысле. Это же ты первый ко мне подошёл, когда я тебя искала. Как ты меня узнал?

Эд опустил руку.

— Я видел тебя, когда ты убегала из дворца, Катрин. Во Фрэсне.

— И запомнил? — пытаясь скрыть дрожь от неприятного воспоминания, выдохнула я.

— Кто бы забыл девушку, пытавшуюся забрать родовое кольцо матери? — усмехнулся Эд. И, посмотрев на меня, серьёзно попросил. — Не делай так больше.

— Ты сам мне его… прости, — осеклась я, привстав.

— Не уходи, — выдохнул Эд, опуская меня обратно на диван. — Останься со мной. Катрин.

Наши взгляды сплелись — как и пальцы на моём колене.

— Если хочешь, — шепнул Эд практически мне в губы. — Я подарю его тебе. Снова. Катрин. Моя королева. Но, — его губы улыбнулись, и что-то глубоко внутри меня задрожало натянутой струной, — это должен быть обмен. Иначе не будет счастья.

Его губы ласкали мои. Пока только дыханием, но думать я уже не могла.

— Ты хочешь… чтобы я что-то… подарила… взамен? — пробормотала я.

— Да, моя королева.

— Всё, что угодно, — не вполне понимая, что говорю, ответила я, и наши губы наконец-то встретились.

Но нежным поцелуй не был. И родным тоже. Он был… заученным?

— Спасибо, — улыбнулся Эдвард, отодвигаясь.

А я вскинулась — в тот момент, когда его руки снова легли мне на шею и подцепили цепочку медальона Джоан, о котором я совершенно забыла.

— Эдвард?

— Я же говорил, — холодно отозвался принц, одевая медальон. — Глупая ведьма.

Перед глазами потемнело, и я потеряла сознание раньше, чем смогла понять, что происходит.

***

Склизкий, грязный пол. Прелая солома. Мышь, недовольно пискнувшая, когда я попыталась сесть и случайно отпихнула её ногой.

Каменные заплесневелые стены и решётка под потолком.