Моё настоящее имя. Истории с биографией

О, не забыть! Еще одна важная история. Ирина Уварова, моя старшая подруга, была тесно связана с кукольным театром. Она прекрасно знала его историю, его таинственную мистику и сама время от времени ставила кукольные спектакли как художник, иногда как режиссер. От нее я узнала интереснейшую деталь: одежду для кукол никогда не шили из новой ткани, надо было брать непременно уже изношенную, прожившую “взрослую” жизнь. Почему? А секрет! И мои изношенные вещи шли через Иру именно в театральную мастерскую, к кукольникам, которые пускали какую-нибудь малиново-лиловую кофточку “в последний путь”!

Итак, резюме. Во времена моей юности одевались люди по-разному, но гораздо беднее. Пальто “строили” годами, постепенно покупая отрез, потом подкладку, потом воротник, а потом, накопив денег на работу портному, получали готовое изделие, которое носили потом по двадцать лет. Не шучу! Именно так. И в моем гардеробе есть вещи, которым двадцать и более лет.

У меня даже есть подозрение, что с вещами, которые человек носит, образуется некоторая “мистическая” связь: они тебя любят, если ты любишь их. Есть такие вещи у меня, которые я надеваю, когда что-то идет не так. Есть особенно надежные, которые я надеваю, когда иду на сложную для меня встречу. “Счастливые” вещи, в которых девочки идут сдавать экзамены…

И последнее, пожалуй, что я могла бы добавить ко всему сказанному. Есть “мемориальные” вещи, которые я храню: шелковый мешочек от молитвенного покрывала, которое надевал на себя мой прадед, когда молился, крестильная рубашка, в которой крестили по меньшей мере троих членов семьи, халат и рубашечка, которые я подарила моей маме в мои университетские годы, в которых она и умерла. Долгое время хранились первые туфельки моего отца. Но они таинственно исчезли, как это происходит иногда с такими мемориальными вещами…

Бо́льшую часть жизни я прожила в мире воинствующих материалистов. Кое-что они созидали, но гораздо больше разрушали. Человек оказался не только врагом дикой природы, об этом много говорится, но он оказался врагом материального мира.

Сегодняшнюю ситуацию я бы обозначила как “борьбу материалистов с материей”. И тот лоскуток, с которого я начала, пусть будет маленьким флажком маленькой армии людей, которые отдают себе отчет в том, что, оберегая материальный мир от самих себя, мы оберегаем и саму возможность жизни человека на нашей планете.

Игры домового

Странная история: открыла нижнюю дверцу буфета, там стоит мясорубка и к ней насадка, которая сверху накручивается. Давно мясорубкой не пользуюсь, потому что мы мяса почти не едим. Старая, почти старинная вещь, не выбрасывать же… Смотрю – сам корпус есть, а насадки нет. Куда-то подевалась. Это у меня бывает. Через некоторое время снова лезу в буфет: насадка от мясорубки стоит, а мясорубки нет. Что за фигня? Игры домового?

Дальше – больше: было шесть бокалов. Стало семь. Потом все оказались разбитыми. Ковер утром лежит почему-то наизнанку. Потерялись ключи от дома. Дверь оказалась открытой. Хотела выйти на балкон – дверь намертво заделана, как будто никогда и не открывалась. Тонкие частые шажки вдруг послышались, как будто кто-то пробежал. На кровати на подушке сидит кот. Спрыгнул с подушки и исчез. Сроду я в доме котов не держала! Отреставрированный столик снова оказался неотреставрированным. Откуда-то возникла люстра из бабушкиной квартиры вместо геометрической современной палки с шестью светильниками. Фотографии покойных родственников оказались все перевешенными, а фотография прадеда пропала. Обнаружилась через два дня в книжном шкафу, за стеклом. Западная стена квартиры, на которой была балконная дверь и два окна, стала вся стеклянной, и квартира как будто выбежала на улицу и стояла голая на всеобщем обозрении. В столовой обнаружился диванчик, который когда-то стоял в бабушкиной квартире, и на нем бабушкин вязаный паутинкой платок.