Моисей

Объявляя сам институт семьи священным, вводя суровое наказания за супружескую измену и прелюбодеяние (под этим, в первую очередь, понимается вступление мужчины в интимные отношения с замужней женщиной), кодекс Моисея регламентирует и интимную жизнь супругов в еврейской семье. В частности, он запрещает мужу приближаться к жене не только непосредственно в период месячных, но и в течение семи дней после их окончания – до тех пор пока женщина, считающаяся все это время «нечистой», не совершит ритуального омовения в специальном бассейне – микве.

Чрезвычайно важно отметить, что целый ряд законов Пятикнижия посвящен защите прав, чести и достоинства женщины, бывшей зачастую в древнем мире, да и в средневековье совершенно бесправным существом. Закон Моисея надежно защищает женщину от клеветы и произвола мужа и, самое главное, создает институт развода, позволяющий расторгнуть неудавшийся брак и при этом опять-таки защищающий финансовые интересы разведенной женщины – муж должен был выплатить своей жене в случае развода «выходное пособие» в размере, указанном в их брачном договоре.

Чтобы оценить все значение закона Моисея о разводе достаточно вспомнить, как расторгались браки у других народов как в эпоху Моисея, так и тысячелетия спустя:

«Поскольку бракосочетание не было правовым актом, то и развод мог осуществляться безо всякого юридического вмешательства; мужчина все решал по своему усмотрению. Ни о каком возмещении речи не шло. На какое-либо содержание женщина также претендовать не могла.

Муж также мог прогнуть жену, если она не «слушалась» его, отказывалась выполнять супружеские обязанностиили не вызывала у него желания спать с ней, если она была бесплодна, не рожала сына, применяла предохранительные средства, вытравливала плод и просто если ему больше нравилась другая женщина. У арабов в древности муж мог прогнать жену только из-за того, что в его доме случилось или могло случиться какое-нибудь несчастье, а за всякое несчастье отвечала женщина, как хранительница дома»[104].

Не менее революционный характер носят и законы Пятикнижия, касающиеся общественно-экономических и частных отношений между людьми. Даже если принять ту точку зрения, что Моисей не является автором этих законов и что они были введены в еврейском обществе только в 10-м или даже 8 вв. до н. э., это никак не меняет отношения к ним. Причем при самой поздней датировке этих законов они относятся к эпохе, когда во всех цивилизациях древности царит рабовладельческий строй; когда раб считается такой же собственностью хозяина, как и любая неодушевленная вещь; когда моральные нормы – в той степени, в какой они вообще существуют – действуют лучшем случае внутри одной семьи; когда общество в целом уже созрело до необходимости гарантировать своим членам защиту их жизни и имущества, но ему и в голову не приходит, что оно должно заботиться о слабых и неимущих… В эту самую эпоху на Земле каким-то образом появляется закон, возводящий любовь к ближнему в ранг высшей добродетели и обязывающий общество заботиться о выживании и благополучии всех его членов.

Этот закон не только, подобно законам Хаммурапи, предписывает отпустить через определенное время на волю человека, оказавшегося в рабстве за долги, но и запрещает обращаться с ним с излишней жестокостью, а в случае нанесением им хозяином какой-то травмы предписывает отпустить этого раба на волю. Более того – отпуская раба, рабовладелец обязан выдать ему «подъемные» для начала самостоятельной жизни.

Этот закон предписывает избегать любых злоупотреблений по отношению к самым незащищенным членам общества, к каковым относит не только вдов и сирот (Исх., 22:21), но и чужеземца, решившего поселиться среди народа (Исх., 22:20). Более того: он уравнивает чужеземца в правах с коренными жителями земли – дело неслыханное не только в древнем мире, но и в средневековье. Да и сегодня в большинстве стран мира отнюдь не спешат выдавать полноценное гражданство всем, кто хочет в них поселиться.

Это законодательство не просто запрещает давать деньги в рост (правда, этот запрет уже касается только своих соплеменников), но и обязывает богатого человека дать деньги в долг бедняку (Исх., 22:24; Левит, 25:36). При этом оно запрещает отбирать у должника в качестве залога последнюю одежду и орудия труда, мучить его постоянным напоминанием о долге и, наконец, предписывает простить долг в особые годы (каждый седьмой год, отсчитываемый с момента заселения евреями Святой земли). («Второз., 15:2; 15:7-14: 24:10-17).

Точно также этот закон запрещает отбирать у бедняка его землю за долги – она может быть отобрана только до окончания ближайшего «седьмого года», то есть на период от нескольких месяцев до семи лет, а продана – максимум до ближайшего «юбилейного года», то есть не более, чем на 49 лет, после чего вновь должна быть возвращена ее владельцам. (Левит, 25:14-29).