Мокруха

— Не твой ли СОБР тут разбор учинил? — усмехнулся начальник уголовного розыска. — Почерк похожий.

— Не мой. Хотя мне порой приходит в голову, что стоило бы перенять такой опыт.

— Хряка не вижу. Не он все заказал?

— Вряд ли. Слишком искусное исполнение для его дуболомов. Кроме того, убили двух его ближайших корешей, — возразил начальник УОПа.

— Все городские бандформирования остались обезглавленными. Нужно ловить момент и под любыми предлогами, по любым обвинениям загребать «пехоту», — сказал начальник уголовного розыска.

— Да. Чтобы они не успели снова консолидироваться. Поднимаем всех наших людей.

— Эх, найти бы, кто их порешил!..

— Зачем это тебе? — удивился начальник УОПа.

— Я бы их главному часы подарил с надписью «За успехи в борьбе с организованной преступностью».

— Кстати, если решили убрать всех авторитетов, то, может, и Хряка не забудут?

— Может, не забудут.

— Нужно взять его под охрану, — сказал начальник УОПа.

— С чего это мы должны стараться?

— Убьют ведь.

— Ну и хер с ним! — сжал кулак начальник уголовного розыска. — Это такая скотина, что я бы киллерам с удовольствием подсказал, где его найти.

— Головомойку начальство устроит.

— Двадцать трупов. Одним больше — одним меньше…

Хряка убили на следующий день. Он решил отсидеться у одной из своих проституток. Их обоих начинила осколками граната Ф-1, которая угодила на ложе любви в самый момент экстаза соития.

Заказ был выполнен. Глен с подельниками мог возвращаться в Москву. Он не знал, что его ждет там — обещанная награда или пуля. Он надеялся на лучшее, взяв с Матросова и Снайпера клятву в случае чего отомстить за боевого товарища и разделаться с Углом. Он считал своих подельников завернутыми на боевой солидарности и надеялся, что они в случае чего могут пойти и на такое дело. Из любви к искусству, а может, из-за каких-то еще неведомых Глену соображений.

***

— Привет с того света. Это мы.

Глен возник на пороге квартиры. На его губах играла мрачная улыбка.

Карина отпрянула в испуге.

— Не вижу радости на вашем лице, мадам.

— Ох, Семен, — прошептала она и бросилась ему на грудь.

— Не забыла?

В душе Карины боролись противоречивые чувства. Ей хотелось броситься с балкона, потому что она надеялась никогда не увидеть больше Глена. Но победило вожделение. И через пять минут они уже валялись в постели…

Такого исступления она не знала никогда. Она ощущала Глена каждой частицей своего тела и жалела лишь, что не может раствориться в нем полностью. Четыре раза она доходила до предела, но хотелось еще и еще. Ее затягивала сладострастная тьма, клубящаяся внутри его существа. Она питалась его темной силой. Теперь она явственно ощущала присутствие рядом с собой зла, но это только будоражило ее. Ни одно из своих чувств она не могла бы описать словами. В них была какая-то мистика, ирреальность. В эти мгновения она будто заглядывала в бездонную пропасть…

Очнулась она от наваждения, когда поняла, что Глен ее душит. Она захрипела, застонала и попыталась слабеющими руками оттолкнуть его.

— Страшно? — ухмыльнулся Глен и обессиленно повалился на подушки. Потом потянулся за часами. — Пора вставать. Мы уже три часа тут зарядкой занимаемся.

Она накинула халат, приготовила ужин. Вынула бутылку шампанского. Потом понадобилась еще одна. Потом перешли к сухому вину. Глен хлестал спиртное стаканами. Это было что-то новое. Раньше Карина не замечала за ним такой страсти к алкоголю.

— Где ты пропадал все это время? — Карина немного очухалась после постели и спустилась с небес на землю. — Я тут такого страху натерпелась.

— Почему?

— Сначала пришли из милиции. Какой-то РУОП. Стали выспрашивать, где ты. Повезли к себе. Гады натуральные. Четыре часа вопросами терзали.

— Не трахнули? — осклабился Глен.

— Нет.

— Спасибо им скажи. Они могут… Впрочем, тогда бы ты на них не жаловалась.

— Глен, зачем ты опять начинаешь меня донимать? — Карина отодвинула от себя стакан с вином.

— Не обижайся. Не буду.

— Они меня обещали в тюрьму посадить за соучастие в чем-то. Хотели узнать, где ты и с кем ты дружил.

— А ты?

— А я что, знаю, куда ты уехал? — Карина всхлипнула. — Ты мне что, сказал? Ты меня бросил. Ни ответа, ни привета. Будто я шлюха какая-то.

— Ну, не какая-то. Ты неплохая шлюха.

— Я же тебя просила! — Она встала.

— Сядь, несушка. — Он схватил ее за рукав и усадил на лавку. — Будешь кудахтать, когда разрешат.

Карина всхлипнула. Все входило в старую колею. Глен нисколько не изменился, наоборот, еще хуже стал.

— Не обижайся, дорогая, — с притворным сочувствием произнес Глен и отхлебнул немножко водки. Сколько всего он выпил, но захмелеть не мог.

— Я тоже человек. А ты со мной как с подстилкой.

— Успокойся, я тебя люблю. — Глен положил ей руку на плечо. — Что дальше было?

— Потом пришли какие-то здоровые тупые мужики. Хуже, чем менты.

— Уж эти-то тебя наверняка трахнули.

— Никто меня не трахал! Они меня избили. И те же самые вопросы, что менты, задавали. Я им ничего не сказала. Они обещали меня и тебя живьем поджарить.

— Посмотрим, кто кого поджарит.

— Девчонки говорили, слухи ходят, что ты какого-то крупного мафиози застрелил.

— Застрелил.