Мокрый контакт (СИ)

Бэкхён ещё раз обходит вокруг Чанёля, осматривает и оценивает, и щупает ткань пальцами. К ладоням приятно льнёт шелковисто-гладкое и лёгкое. А Бэкхён невольно признаёт, что эта рубашка смотрится и на Чанёле впечатляюще. Потому что классика и строгость линий, приятная телу материя, стильно и мужественно, а ещё в такой рубашке спина, шея и плечи красиво подчёркнуты. На лопатках и груди — идеально вообще. Если без футболки или майки. Лопатки под белой тканью проступают так, что глаз не отвести, а на груди будут слегка, совсем чуточку, намёками виднеться два тёмных пятнышка. Достаточно целомудренно, но в то же время — дико сексуально. Бэкхёну вполне хватает, чтобы заподозрить в себе фетишиста, хотя подозревать уже поздно, наверное, — фетишист как есть. И рубашка отправляется в кучу “брать без сомнений”.

Пока Чанёль пробует другие рубашки, явно что-то себе думает, но Бэкхёну не хочется в этом разбираться. Он цапает отобранные рубашки и спешит оплатить покупки, лишая Чанёля возможности задать неудобные вопросы. И лишая себя шанса ещё потаращиться на Чанёля в рубашках. Жаль, конечно, потому что Чанёль почти никогда рубашки не носит, но ему бы тоже пошло. Хотя чего уж там, Чанёль наверняка всё понял правильно и сообразил уже, для кого эти рубашки.

Бэкхён окончательно убеждается в своих догадках, когда Чанёль помогает консультанту сложить покупки в фирменный пакет. Видит, как задумчиво Чанёль проводит ладонью по белой ткани, немного хмурится, а после едва заметно улыбается. Улыбается сразу и грустно, и светло. Так улыбается, что Бэкхёна почти разрывает пополам от желания рявкнуть: “Не смей!” или с тихим волнением спросить: “Ему ведь понравится?..”

— Брюки тебе тоже надо? — с лёгкой издёвкой в голосе интересуется Чанёль. Но издевается он больше над собой, поэтому Бэкхён молча качает головой и направляется к выходу.

Чонин узкий в бёдрах, поэтому и сам Бэкхён, и Чанёль — кандидатуры неподходящие. Бэкхён смеха ради как-то примерял брюки Чонина. Год назад, наверное. Кое-как влез — чисто за счёт разницы в росте, но штанины безобразно волочились по полу, и брюки трещали по швам. Чонин откровенно умирал от смеха, пока Бэкхён бурно возмущался. А вот Чанёль в брюки Чонина точно не влезет, хотя по длине они ему придутся почти впору.

Чанёль так ничего и не говорит по поводу рубашек до самого общежития. Хочет, но не говорит. Бэкхён ловит те мгновения, когда Чанёль вот-вот решится, но осторожность побеждает каждый раз. Бэкхён тихо радуется про себя, потому что даже представить не может, что следует ответить. Ему в самом деле не хочется огорчать Чанёля. Он искренне Чанёлю сочувствует, помнит старые снимки Чонина, но Бэкхён не готов потерять Чонина. Не уверен, что вообще хоть когда-нибудь будет готов. Если бы он мог, то непременно излечил бы сердце Чанёля, но Бэкхён не может. И не хочет, если честно, потому что так не ко времени вспоминается прикосновение мягких губ Чанёля и навязанный поцелуй. Для сравнения. Просто вместо сравнения ерунда какая-то выходит.

А ещё Бэкхёна смущают откровенность и прямота, с которой говорили о прошлом и Чонин, и Чанёль. Потому что никто не будет настолько откровенен с безразличным человеком. Душу и сердце открывают только перед теми, кому верят. И тогда получается, что Чанёль верит ему так же, как Чонин. С Чонином всё понятно — они уже два года вместе, но с Чанёлем… Бэкхён понимает, что люди разные, и каждому требуется разное время, чтобы влюбиться, только всё равно ему не хочется думать, будто Чанёлю достаточно было проучиться с ним вместе год, чтобы полюбить.

Полюбить? Бэкхёна вот? Это кажется сказкой. Бэкхён уже был счастлив, когда понял, что у него есть Чонин. Чонин, с которым всё стало особенным, хотя Бэкхён ни на что и не надеялся к тому времени. Но теперь, если подумать о Чанёле… Невероятно просто. И больно.

***

Во вторник его тепло принимают в доме Чонина. Ему даже лгать не приходится — он честно говорит, что служил вместе с Чонином в армии и захотел повидать место, где Чонин вырос.

Ему показывают даже чердак, где на старом низком столике много фотографий в рамках. На всех — Чонин и Чанёль, юные и счастливые. Смотреть больно, но Бэкхён заставляет себя быть внимательным и не отводит глаза.

В шкафу висит одежда в куче по стилям и размерам, и Бэкхён понимает, что это одежда Чонина и Чанёля. И весь дом пропитан их дружбой и близостью, а от этого становится ещё больнее.

Бэкхён переходит через дорогу и стучит в дверь дома Чанёля. Плетёт что-то о совместной учёбе и интересуется делами Чанёля. На него смотрят волками и в дом не пускают. Бэкхён не сразу понимает, что дело в его поле, но некоторые фразы и взгляды проясняют это. И мозаика в голове Бэкхёна складывается полностью.

Если родные Чонина что-то и подозревают, то не ставят это во главу угла, а вот родные Чанёля несомненно знают наверняка и принимают это в штыки. Оно и логично — Чанёлю наверняка непросто было прятать следы от зубов Чонина на шее. Рано или поздно кому-нибудь полагалось догадаться.