Мокрый не боится дождя

— Не догадываешься?

— От благодарного пациента доктора Экрами?

— Угу.

Белозерцев полюбовался шевроном, после чего бережно уложил его в барсетку с документами.

— Она сказала тебе что-нибудь новое?

— Когда?

— Я видел, как вы шушукались у стойки регистрации.

— Ты про что?

— Не про что, а про кого. Жалоба на аниматоров.

Супруга принялась перечислять факты, которые и без того были ему известны. Но он знал: она делает это с умыслом.

— Туристы жаловались на слишком жёсткие игры, которые проводила с детьми аниматор.

— А ты помнишь, какие формы работы с детьми предпочитала Рита? — перебил жену Белозерцев.

— Из подвижных — танцы. Но никаких догонялок.

— А её коллега? Этот… Алекс.

— Аниматора зовут Ален. К девочкам он вообще не прикасался. Зато был охоч до половозрелых барышень, с которыми позволял себе довольно рискованные шутки.

— Какие именно?

— Окатывал водой загоравших дам.

— Чего тут криминального?

— Щипал девиц за мягкие места.

— Ты думаешь…

— Ален мне не симпатичен. Скользкий тип! — отчеканила супруга.

— Но это не значит, что способен на убийство.

Дания Рафаэлевна скосила глаз в сторону клевавшего носом внука. А Павел Петрович развернулся к иллюминатору. За ним расстилались бесконечные облака.

— И я не верю в версию Абделя, — донеслось до него.

Неужели он что-то пропустил? Один из симптомов болезни Альцгеймера — больной постоянно просит повторить вопрос, обращённый к нему. Но, похоже, на этот раз пронесло. Жена продолжила монолог:

— Рита не могла наложить на себя руки. Причины не было. Да и предсмертная записка отсутствует.

— Танька сказала?

— Сама додумалась. Не стали бы Абделя в тюрьме держать…

— Не все самоубийцы пускаются в объяснения…

— Рита была открытым человеком. Она запросто поделилась секретом своих золотых волос. Надо взять чай каркаде и…

Здесь он задремал. А пробудил его судорожный вздох. Верный предвестник плача. Апоследний раз жена плакала…Вместе с дочерью. Когда она пришла из поликлиники с результатом УЗИ.

«Сказывается первное напряжение последних недель».

Она дёрнула подбодком. На её языке жестов это означало: «Прости. Это не ко времени и не к месту».

* * *

Здесь, в салоне самолёта, Вы, подполковник, были, считай, дома и ощущали себя в относительной безопасности. Да, именно «относительной», ибо знали: абсолютный покой существует только на том свет. Да и то не для всех.

Выведя семью из-под удара, Вы могли быть довольны собой. Главное — Костя. Вам повезло, что он не был замечен другими свидетелями, в том числе «итальянкой». А Вы, товарищ подполковник, подставились с сабо, дабы создать дымовую завесу вокруг внука. Ну что ж, многие соотечественники будут на Вашей стороне. Да и Высший суд, надеемся, будет к Вам милостив.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ЕВРОПА

Глава 1 «Без чаю я скучаю!»

КИЕВ, КНИЖНЫЙ МАГАЗИН «АБЗАЦ»

«Каждый человек — любовь чьей-то жизни».

Покупательница выхватила взглядом строчку романа, чьих дразняще пахнущих страниц ещё не касалась читательская рука. Мысль показалась заманчивой. Но далее последовало нанизывание одной банальности на другую. Ольга захлопнула книжку и сделала шаг к разделу букинистической литературы. Третья обложка от боковины — «Песенник». Рука потянулась к потрёпанным страницам. И словно развернулась во времени лента Мёбиуса — грянули первые аккорды «Школьного вальса».

— Давно, друзья весёлые,
Простились мы со школою,
Но каждый год мы в свой приходим класс…

… У первоклассницы Оли Кириленко жмут новые туфельки. Она не чует под собой ног. Впрочем, и рук тоже. Правая сжимает букет гигантских георгин, левая — портфель. Но Исаак Дунаевский освобождает девочку из плена телесности и она… взмывает вверх. И парит, парит над пересеченьем улиц Московской и Резницкой.

Но тут тётя в черном пиджаке и белой блузке с красивым воротничком-стойкой (сплошь кружева!) объявляет: они отправляются в страну знаний.

— Куда? — переспрашивает Оля маму.

Мама говорит, что страна знаний — лучшая на свете.

— Даже лучше, чем Советский Союз?

Мама находится не сразу:

— Если только маленько…

— Там красивее, чем на нашей Украине? — допытывается дочка.

— Краше нашей Украины нет страны! — улыбается мама.

— Сюда мы ребятишками
С пеналами и книжками
Входили и садились по рядам…

Пол под взрослой Ольгой заходил, как на судне во время качки. Этакое непроизвольное вальсирование шейных позвонков.