Молчаливый полет

Мы наших рек не бережем —
Учета нет российским рекам,
Но за пустынным рубежом
Все воды взвешены узбеком.

В архив беспамятных морей

Не сдаст, не пустит свой поток он:
Дарье в арыках веселей,
Дарья впадет в пахту и в кокон.

На пальцах рук окончен счет,

Узбеки грамотны отныне,
И мудрость Ленина течет
По зацветающей пустыне.

Чтоб эту мудрость уберечь,

Бурлят сердечные арыки,
И льется сталинская речь
В Узбекистан многоязыкий.

Слова московских площадей

Перед мозаикой мечети
Пронзили музыкой своей
В пустынях выросшие дети.

Гортанно-песенная резь

И пионерская команда —
Лишь здесь возможна эта смесь,
Лишь здесь, под небом Самарканда!

Но шум базаров заглушен

И блекнут яростные краски
Для смуглых девушек и жен,
Одетых в саваны и маски.

Дурной закон их всех обрек,

Дурных законов им не надо,
Срок заточения истек
Для их смеющегося взгляда, —
И рвется к небу мотылек,
Пробивший кокон шелкопряда.

28 февраля 1931

Керченские курганы [127]