Молчание

Николаич ничего не ответил и с шага перешел на бег. Очутившись на кухне, он посмотрел по сторонам. На электрических плитах нагревались большие кастрюли, из них валил пар. На столах стояли тазы с нарезанной картошкой и другими овощами.

— Куда же все подевались? — растерянно сказал Николаич.

На кухню зашел Игоревич.

— В моечной тоже никого, — сообщил он.

Николаич заглянул в кастрюлю, вода в ней выкипела почти до самого дна.

Заглянул в другую — та же самая картина. Начальник мастерской пошел по кругу и стал выключать электрические плиты.

— Странно это все, — тихо сказал он Игоревичу.

18

Из двенадцатой палаты в коридор вышла Весюткина, а навстречу ей, из одиннадцатой, — Круглова. Врачи сняли верхние части защитных костюмов и направились к кабинету заведующего.

— Как у тебя вообще обстоят дела? — поинтересовалась Инга Вацлавовна.

— Восемь человек из оставшихся тридцати я отпустила на все четыре стороны, — поведала Круглова. — Остальные приговорены… Правда, некоторые из них еще об этом не догадываются.

— И мне нечем похвастаться, — сказала Весюткина. — Все заражены — нет ни одного счастливца, которого я смогла бы отпустить… Блин, что-то я проголодалась, надо бы чайку попить.

— Я вообще на еду не могу смотреть. Она у меня вызывает рвоту.

— Нет. Так нельзя. Хочешь, милая, выжить, надо чем-то поддерживать свои силы.

Женщины остановились возле кабинета Магамединова. Круглова громко вздохнула.

— Может, махнуть на них всех и уйти из отделения, пока не поздно? — спросила она.

— Умирающим нужна наша помощь и поддержка, — ответила на это Инга Вацлавовна. — Я не брошу их. Не могу, моя совесть не позволит мне это сделать.

— В том-то и все дело, — сказала Круглова.

В коридоре появились два санитара — Борыгин и Теплицын. Они медленно, опустив головы, шли друг за другом. Круглова сразу же накинулась на них:

— Милые мои, а вы не могли бы ногами шевелить быстрее? Идут — нога за ногу цепляется. Как по бульвару. Вы что, не видите, сколько трупов?! Живые лежат среди мертвых.

Борыгин зло сверкнул глазами.

— Не реви! — рыкнул он. — Сама бы потаскала носилки, а я бы поглядел, насколько у тебя силенок хватит.

— И у нас проблема, — сообщил Теплицын. — На улицу хода нет. Замурованы наглухо. Как теперь избавляться от трупов?

— Не кричите, — вмешалась в разговор Весюткина. — Всем тяжело. Открывайте окна на первом этаже и выкидывайте.

— Так зачем носить на первый этаж? — удивился Борыгин. — Сразу в палате откроем и выкинем.

— Совсем обалдел! — вскрикнула Инга Вацлавовна. — На глазах у других больных? Я не позволю!!

— Извини, Инга Вацлавовна, не подумал.

В коридоре за спинами Борыгина и Теплицына показались Зайцев и Лебедь.

— Ну, так что будем делать? — закричал Зайцев. — Сил уже нет никаких. Может, ну ее к черту, эту бессмысленную работу?

Весюткина бросила усталый взгляд на Зайцева.

— Эта работа не бессмысленная, — возразила она.

— Уже давно пора признать, что дело — дрянь! — не выдержал Лебедь. — Смысла нету никакого в наших действиях!

Открылась дверь, и из кабинета вышел Магамединов. Он суровым взглядом посмотрел на Лебедя и заговорил взволнованным голосом:

— Знаешь, Михаил, сдаться легче всего. Ты рассуждаешь вроде бы здраво, а на самом деле сопротивляться не хочешь. Тем самым давая больше шансов своему невидимому противнику. А ты не подумал, что может быть, остановив здесь и сейчас эпидемию, люди в этой больнице продержатся больше времени? И, даст Бог, дождутся помощи из внешнего мира?

— Какое там сопротивление, — вставил свое слово Борыгин. — Это больше похоже на маразм.

— Если ты сдался — уходи! — вскипел Магамединов. — Тебя никто не держит. Но других — не агитируй!

Магамединов развернулся, в бессилии плюнув на пол. Борыгин заскрипел зубами.

— А я и не сдавался! — крикнул он в спину Магамединова.

— Мы не сдаемся, — решил разрядить обстановку Зайцев. — Но если так важно выносить трупы, то почему нам никто не помогает?

В коридоре появился Бобров.

— Правильно делают, что не помогают, — сказал он.

Все повернулись к Боброву.

— Еще один умник! — рявкнула Круглова.

— Бобров, а где Морковин? — спросила Весюткина.

Бобров в ответ ухмыльнулся.

— А я знаю?

Магамединов несколько раз хлопнул в ладоши.

— Так, парни, десять минут на отдых. И продолжаем работать, а я найду вам помощников. Идет?

— Идет! — согласился за всех Зайцев. — Только с помощниками поторопитесь, Максим Викторович.

Два санитара с носилками зашли в десятую палату, и оттуда через секунду раздался вопль одного из них:

— Твою мать, а кого тут выносить?! Здесь одни черви!!!

Магамединов подошел к дверям десятой палаты и заглянул в нее. Из палаты в коридор вылетело несколько мух. Магамединов закрыл двери и обратился к Весюткиной и Кругловой.

— Так, девчонки, зовите в мой кабинет Николаева. Будем думать, что делать дальше.

19

Федор Иванович заставил Даньку сесть.

— Давай, Пузырь, теперь сам! — сказал старик.

— В вестибюле первого этажа, — заговорил Данька, и у него изо рта потекли слюни, — облачко разделилось на ы-ы….

Он вывернул голову как паралитик и сжал от боли зубы так сильно, что они у него заскрипели.