Молчание

— На «ыа» одинаковых облачка, которые полетели в разные стороны…

Федор Иванович положил руку на плечо Пузыря.

— Все, пока не напрягайся, Пузырь… Дальше у тебя все пойдет, как надо. Я с твоим шариком в голове разобрался.

К Федору Ивановичу, не спеша, подошел Василий. Он кивнул старику и стал смотреть Пузырю прямо в глаза, как будто он что-то искал в них. Хотя глаза Даньки были совершенно безжизненные, стеклянные, Василий что-то там все-таки разглядел.

— Вот это чудеса! — вскрикнул он. — Мы стали совершенно другими. Во мне столько энергии, что я готов перевернуть мир вверх дном!

Федор Иванович ласково улыбнулся и спросил:

— Ты видишь океан в его глазах?

— Да, вижу!

— Вот эту энергию вселил в вас сам бог, — сообщил старик. — Но матушка-природа отобрала у вас право на ее использование.

Вместо того чтобы поинтересоваться, почему так поступила матушка-природа, Василий закричал:

— Я хочу использовать свою энергию прямо сейчас.

Федору Ивановичу это не понравилось.

— Не спеши, — предупредил он. — Рассудок твой еще слаб, не готов ты пока. Потерпи, парень.

— А когда я буду готов? — спросил нетерпеливый Василий.

— Скоро. Очень скоро, — ответил ему рассказчик.

20

Всегда такой спокойный и невозмутимый, Николаич вдруг серьезно заволновался. Уже второй раз за день. Они с Игоревичем стояли возле дверей на кухню и обсуждали положение дел.

— Прошло так много времени, — сказал начальник мастерской, — а Варвара не появилась, надо что-то предпринимать…

— Раз она не появилась, давай ее разыщем.

— Пошли, заглянем в кладовые, — решил Николаич и зашагал в конец коридора. Игоревич последовал за ним.

Николаич открыл широкие железные двери, спустился по ступенькам в маленькое сырое помещение и подошел к двум дверям. Достал из кармана связку ключей и вставил один из них в замочную скважину.

— Хорошо, что жена запасные ключи отдала мне.

Николаич открыл дверь и вошел в первую кладовую. Игоревич остался стоять в проходе. В кладовой горел свет. Начальник мастерской обвел взглядом все помещение, в котором на стеллажах лежали продукты: тушенка, консервы, маринады, ящики с овощами и много-много еще чего.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросил он.

Среди стеллажей раздался шум — упала и разбилась стеклянная бутылка.

— Кто здесь? — повторил Николаич и почувствовал, как по его телу побежали мурашки.

Из-за стеллажей вышел Горовец — больной из терапевтического отделения. У него хорошо были видны вздутый живот, слюна, текущая по подбородку, красные, навыкате, глаза. Из разных углов кладовой выскользнули две «зместрелы» и закрутились вокруг ног Горовца. Николаич вздрогнул, заметив все это.

— Ты здесь один? — спросил он.

Горовец молча покачал головой — мол, нет, я не один.

— Ты не видел мою жену?

Горовец вновь качнул головой.

Николаич шагнул вперед и повысил голос:

— А как ты сюда попал? Откуда у тебя ключи?!

«Зместрелы» бросились в разные стороны от Горовца и спрятались за стеллажами. Больной отступил на шаг назад.

— Уйди, по-хорошему прошу, — прошептал он, и из его рта вытекла слюна с кровью.

Николаич сделал еще два шага вперед.

— Валентин, будь осторожен, я здесь, — раздался откуда-то из-за стеллажей слабый голос его жены.

Николаич аж подпрыгнул.

— Варвара, с тобой все в порядке?

— Более-менее, — ответила она. — Меня кто-то стукнул по голове… и опрокинул на меня стеллаж.

Николаич скрипнул зубами и двинулся в сторону голоса.

— Не переживай, я сейчас этому гаденышу за его выходки кулаком по морде настучу.

Он обошел быстрым шагом стеллаж за стеллажом. Нигде Варвары Семеновны не было видно. За последним стеллажом он встретился взглядом с Акимовым, другим больным из терапевтического отделения. Тот тоже был со вздутым животом и красными глазами.

— Я не понял?! — закричал не на шутку перепугавшийся Николаич. — Варвара, ты где?!

И сразу же, со всей силы, на плечо Николаича обрушилась мужская рука. Он обернулся и вскрикнул. На него с ненавистью смотрел Игоревич.

Николаич мог бы поклясться, что он увидел глаза зверя, изверга. Они были чужие, нечеловеческие — беспощадные!

— Ну, вот и все, ублюдок, пришел твой последний час! — произнес Игоревич.

А где-то там, под стеллажами, открыли пасти и радостно запищали «зместрелы». Писк был похож на смех. Из голов этих маленьких, но, по-видимому, очень умных животных, торчали тонюсенькие антеннки, которые распространяли неуловимый сигнал…

21

Заведующий хирургическим отделением нашел себе интересное занятие. На листе бумаги он старательно рисовал лицо Анны. И это у него неплохо получалось.

— Скажи мне, красавица, — прошептал Николаев, — почему, когда я тебя вижу, мое сердце предательски бьется?

И в этот же момент без стука в кабинет ворвалась Круглова.

— Вот вы где, Павел Петрович! — закричала она. — Мы все с ног сбились, а вы…