Молчание ягнят

Он оставил её на попечение громадного санитара, который открыл дверь.

— Добро пожаловать к нам снова, — прогремел санитар, закрывая засов на бронированной двери.

— Привет, Барни, — попыталась улыбнуться Кларис.

В руке санитар сжимал толстую книгу в мягкой обложке. «Чувства и восприимчивость» Джейн Аустен, быстро прочла Кларис.

— Как быть со светом? — спросил санитар.

Коридор между ровными рядами камер был погружён во мрак. Лишь последняя клетка светилась ярким светом.

— Доктор Лектер не спит.

— Ночью он никогда не смыкает глаз. Даже если выключить весь свет.

— Пусть всё остаётся как есть.

— Когда будете идти, держитесь середины коридора и не трогайте решётки, ладно?

— Я бы хотела выключить этот чёртов телевизор, — попросила Старлинг.

Телевизор стоял в дальнем конце и был развёрнут к центру коридора. Кое-кто из пациентов смотрел его, прислонив голову к решётке.

— Конечно. Выключите звук, но если не возражаете, оставьте хотя бы изображение. Некоторым из них нравится таращиться в этот ящик. Если захотите присесть, стул там же, где и раньше.

Стараясь не смотреть по сторонам, Кларис двинулась по тёмному коридору. Стук каблуков эхом отдавался в ушах. Единственным посторонним звуком был храп, доносящийся из одной камеры, и тихое бормотание из другой.

В камеру Миггса поселили новенького. Краем глаза Кларис увидела вытянутые на полу длинные ноги и голову у самой решётки. Человек сидел на полу, пытаясь сложить что-то из листа бумаги. Лицо не выражало абсолютно никаких чувств. В пустых зрачках отражался свет от экрана телевизора. Из угла рта на плечо стекла слюна.

Кларис не хотелось заглядывать в камеру доктора Лектера, не убедившись, что он увидел её. Она прошла мимо и выключила звук телевизора.

На Лектере была белая, такая же, как и вся его камера, пижама. Лишь его глаза, волосы, да красные губы придавали этому обиталищу хоть какой-то цвет. Он сидел за столом у самой сетки, отгораживающей его от железной решётки, и рисовал свою руку на куске туалетной бумаги.

Кларис подошла ближе. Лектер поднял голову.

— Добрый вечер, доктор Лектер.

Из его рта появился кончик языка, быстро лизнул верхнюю губу и снова спрятался.

— Кларис.

В его голосе по-прежнему звучал металлический скрип. Интересно, сколько он не разговаривал?

— Поздновато для школьницы.

— Будем считать, это у меня вечерняя школа, — ответила Кларис, тут же подумав, что голос прозвучал недостаточно уверенно. — Вчера я была в Западной Вирджинии.

— Вы поранились?

— Нет, я…

— У вас свежая повязка, Кларис.

— Ах, да, — удивлённо вспомнила она. — Я поцарапалась сегодня, когда плавала в бассейне.

Повязку под брюками совсем не было видно. Очевидно, он просто унюхал её.

— Вчера я была в Западной Вирджинии. Там нашли тело. Последнюю жертву Буйвола-Билла.

— Не совсем последнюю, Кларис.

— Предпоследнюю.

— Да.

— У неё был снят скальп. Как вы и говорили.

— Не возражаете, если я буду продолжать рисовать, пока мы с вами беседуем?

— Нет, пожалуйста.

— Видели останки?

— Да.

— А предыдущие видели?

— Нет. Только фотографии.

— И что вы почувствовали?

— Страх и тревогу. А потом была слишком занята, чтобы что-то чувствовать.

— А потом?

— Потрясение.

— Но это не отразилось на качестве вашей работы?

— Нет. Работала, как надо. Даже лучше.

— Для Джека Кроуфорда? Или он сидел дома и только звонил по телефону?

— Нет, он был там.

— Уделите мне одну секунду, Кларис. Наклоните, пожалуйста голову, как будто вы спите. Да-да, вот так. Задержитесь, на мгновение… Спасибо. Присаживайтесь, если хотите. Вы говорили Джеку Кроуфорду о моей просьбе?

— Да. Но, по-моему, он не обратил особого внимания.

— А после того, как нашли это тело в Западной Вирджинии?

— Он говорил со своим начальством, из университета…

— Аланом Блумом.

— Да, точно. Доктор Блум сказал, что Буйвол-Билл пытается соответствовать образу, созданному газетчиками. А снятие скальпов — это всего лишь игры бульварной прессы. Доктор Блум считает, любой мог догадаться, что такое рано или поздно произойдёт.

— А сам доктор Блум предвидел, что такое произойдёт?

— Он говорит, что да.

— Значит, предвидел, но никому не говорил. Понятно. А вы что думаете, Кларис?

— Я не уверена.

— Вы немного разбираетесь в психологии, знакомы с судебной медициной. Помогает вам это в вашем деле?

— Вообще-то, честно говоря, дело продвигается не особенно быстро.

— Но что две эти дисциплины говорят вам о Буйволе-Билле?

— Ну, согласно книгам, он обыкновенный садист.

— Жизнь — довольно скользкая штука, Кларис, чтобы её можно было изучить по книгам. Гнев и злоба очень часто проявляются как страсть, волчанка проявляется обыкновенной крапивницей. — Доктор Лектер закончил рисовать левую руку, переложил в неё уголь и принялся рисовать правую. — Вы имеете в виду учебник доктора Блума?

— Да.

— Вы читали там обо мне?

— Да.

— Как он описывает меня?

— Чистый социопат.

— Как вы считаете, доктор Блум всегда прав?

— Я всё ещё ожидаю, что аффект только поверхностный.

Доктор Лектер улыбнулся, обнажив маленькие белые зубы.